Структура символической вселенной в философии Эрнста Кассирера

ВВЕДЕНИЕ

На современном этапе изучение неокантианской философии представляет особый интерес, так как данное философское направление смогло побудить в ХХ столетии активное творческое развитие научных идей в целом, одновременно соприкасается с рядом современными философскими течениями и школами. Поэтому значимость рассмотрения философского наследия Э. Кассирера, который являлся одним из крупнейших представителей Марбургской школы неокантианства, не вызывает сомнений. Его раскрытие символической реальности – это одна из немногих законченных и целостных систем, имеющих место в истории философской мысли XX столетия, которые на базе единого принципа способных объединить социально-гуманитарную и естественнонаучную проблематику. Идеи и теории Эрнста Кассирера в рамках неокантианской традиции способствуют критическому переосмыслению философии И. Канта, а также обновлению восприятия идей неокантианства, являющееся отдельным вектором развития философской истории науки на современном этапе.
Рассмотрение темы символической реальности в работах Эрнста Кассирера обусловлено значимостью осуществления историко-критической реконструкции систематической философии данного исследователя. В последнее время отмечается заметный повышенный интерес к вопросам символа, что вязано со спецификами репрезентации современных культурных элементов и процессов. обусловлено рядом причин. Кроме этого, рассмотрение проблемы символа в философии Эрнста Кассирера актуализируется еще и особым статусом, свойственным символам непосредственно в рамках понимания познания, духовных форм сознания, а также культуры. При рассмотрение вопросов символической реальности Э. Кассирер важно, как говорил сам рассматриваемый исследователь, занимать позицию «субъекта, который мыслит символически» с той целью, чтобы постараться проникнуть в сущность символа.
Изучая философское наследие Э. Кассирер, обращаясь к рассматриваемой им проблеме символической реальности, уже с самого начала исследователи сталкиваются с проблемой, которая была обусловлена тем, что установка на «неокантианца», связанная с к характеристикой Э. Кассирера, является весьма фрагментарной, а в ряде случаев даже неправильно отражает его мысль, что затрудняет понимания значения символа в философии Э. Кассирера.
Таким образом, заметное повышенное внимание к символам в современной культуре, многогранность и особая роль «символической реальности» Э. Кассирера для понимания различных историко-культурных процессов в обществе, а также необходимость проведения более глубокого анализа философии Э. Кассирера, осмысления предпосылок ее зарождения и современное значение, – все это в совокупности делает рассмотрение темы «Структура символической реальности в философии Эрнста Кассирера» актуальным.
Целью данной работы является многоаспектное рассмотрение философии символических форм Э. Кассирера, для раскрытия структуры символической реальности.
Задачами исследования выступают:
- рассмотреть научную деятельность Э. Кассирера непосредственно в контексте неокантианства;
- описать и проанализировать понятие символа в рамках истории гуманитарных наук;
- изучить понятие символа в философии Э. Кассирера;
- раскрыть элементы символической реальности в философии Э. Кассирера;
- на основе характеристики философии человека Эрнста Кассирера, проследить символическую функцию в качестве основной характеристики человека.
Объект исследования – философские мировоззрения Эрнста Кассирера.
Предмет – проблема символа и символической реальности в философии Э. Кассирера.
Особый вклад раскрытие данной темы внесли следующие исследователи: 1) В.Н. Белов, А.М. Грищенко. О.В. Никулина и др., объектом исследования которых стали вопросы возникновения неокантианства, деятельности Марбургской школы и сопричастности с ними Эрнста Кассирера; 2) А.В. Вейнмейстер, А.В. Иванов, А.Н. Малинкин, С.А. Панин, М.Е. Соболева, С.Г. Сычева, И.А. Третьякова и др., рассмотревших в своих трудах идейные основания «Философии символических форм» Эрнста Кассирера; 3) М.В. Демидова, М.В. Яковлева и др., раскрывшие теорию человека Эрнста Кассирера; 4) Е.М. Коваленко, X. Кун, А.С. Орешкин, К.А. Свасьян и др., сосредоточившие свое внимание на особенности интерпретации Э. Кассирером культуры в качестве символического выражения действительности; 5) А.Ф. Лосев, Ю.М. Лотман, О.Н. Стрельник, Б.А. Фохт, С.А. Шилова и др., раскрывшие особенности мифического и языкового мышления Эрнста Кассирера. Также были проанализированы основные философские работы Эрнста Кассирера и отдельные публикации зарубежных авторов о его философском мировоззрения.
Методами исследования стали следующие: метод анализ публикаций по рассматриваемой теме, исторический метод, метод сравнения, метод синтеза, метод логической группировки выявленной информации.
Теоретическая значимость данного исследования заключается в комплексном рассмотрении особенностей подходов к понимаю символа и символистической реальности в трудах Э. Кассирера.
Практическая значимость прослеживается в том, что результаты данного исследования могут быть положены в основу более глубокого рассмотрения данной темы, а также могут использоваться по разработке курса по истории философии ХХ века.
Исследование включает введение, две главы, заключение, а также список литературы.
ГЛАВА 1. КУЛЬТУРНО-ФИЛОСОФСКИЙ КОНТЕКСТ ТВОРЧЕСТВА ЭРНСТА КАССИРЕРА

1.1.Научная деятельность Эрнста Кассирера в контексте неокантианства

Эрнст Кассирер (1874 – 1945), будучи учеником Германа Когена и Пауля Наторпа в ранний период своей научной деятельности примыкал к Марбургской школе неокантианства. Его перу принадлежит немало работ по теоретико-познавательным, философско-математическим, философско-историческим, философско-правовым, а также языковым проблемам. Его первое сочинение выходит в свет в 1902 году. Это была работа по истории философии и носила название «Система Лейбница в ее научных основаниях».
Далее, в 1906-1907 годах Эрнст Кассирер весьма успешно в Берлине защищает докторскую диссертацию, которая была посвящена теме «Проблема познания в философии и науке нового времени». В указанном труде проблема познания автором рассматривалась именно в контексте становления, а также развития как историко-философских, так и теоретико-познавательных концепций .
Эрнст Кассирер практически в полном согласии с основными положениями Марбургской школы склонялся к мнению, что реальным бытием «вещь в себе» не обладает . Тем не менее, в отличие от Г. Когена и П. Наторпа, он ее понимал в качестве пограничного понятия, на которое ориентированы критически-познавательный анализ и критически-познавательная рефлексия. Именно в этом случае оно служит вовсе не утверждению самостоятельного, собственного, а также абсолютного бытия, а тому, чтобы выявить некоторые отношения между ними .
Такое понятие свой смысл изменяет в прямой зависимости от того, в какой именно теоретической системе его употребляют.
В 1910 году он пишет работу, посвященную вопросам познания, которая получает достаточно широкую известность и в Германии, и далеко за ее пределами. В 1912 г. эта работа Б. Столпнером и П. Юшкевичем переводится на русский язык и публикуется в России уже под названием «Познание и действительность». В период с 1919 по 1933 годы Эрнст Кассирер являлся профессором философии первоначально в Берлинском университете, а потом преподавал и в Гамбургском университете, в котором с 1930 по 1933 годы еще и занимал должность ректора.
В 20-е годы XX столетия Эрнст Кассирер создал весьма оригинальную концепцию мышления, языка, а также культуры, нашедшую свое отражение в трехтомной работе «Философия символических форм». В 1932 году он публикует труд по истории кембриджского платонизма второй пол. XVII – нач. XVIII столетия «Платоновский ренессанс в Англии и кембриджская школа» .
То есть в целом в процессе жизнедеятельности философские взгляды Эрнста Кассирера подвергались достаточно непростой эволюции. Эта эволюция прошла путь от анализа исследователем абстрактно-методологических проблем, которые были сосредоточены на математизированном естествознании, к уже антропологической проблематике; путь от академических исследований в сфере историко-теоретических идей непосредственно к непростому и актуальному во все периоды времени вопросу идеологического манипулирования сознанием; наконец, от последовательного идеализма неокантианского направления к весьма гибкому мировоззрению .
Остановимся на этом более подробно.
Эрнст Кассирер, начав свою философию с поиска основ так называемого «чистого» знания (то есть имеется в виду знания предметного, а вовсе не самих предметов как таковых), далее свое внимание сосредоточил на обосновании логического единства практически всех наук, а в дальнейшем вполне закономерно он переходит к задаче обоснования единства практически всей духовной деятельности индивида (человека). Этим он совершил переход от теории научного познания непосредственно к созданию своей философии культуры, при этом перешагнув, как многие полагают, уже за рамки применяемой методологии в условиях марбургской школы. Однако некоторые исследователи неокантианства склоняются к мнению, что две основные проблемы проходят практически через все неокантианство. Такими проблемами выступают теория культуры и познания и культура .
То есть как символическая философия в целом, так и её объект – то есть это символическая культура – представлены могут быть в качестве завершающего этап развития философии Эрнста Кассирера. Так как в истории философии рассматриваемый исследователь является последним выдающемся и неординарным представителем марбургской школы, то именно символическая философия, а также культура поняты могут быть практически таким же образом, что и заключительный этап всей философии марбургского неокантианства .
Подобное показывает верность Эрнста Кассирера на протяжении всего своего творческого пути позициям Марбургской школы.
В отечественной и зарубежной литературе порой актуализируется вопрос в отношении принадлежности Кассирера неокантианцам. Это обусловлено тем, что весьма непростая эволюция творчества, немало разноплановых философских позиций, которые смогли оказать непосредственное влияние на взгляды Эрнста Кассирера, все это в совокупности смогло породить неоднозначность позиций относительно философской направленности данного мыслителя.
С точки зрения Е. Орта, проблемный вопрос отнесения философии Эрнста Кассирера непосредственно к неокантианству появляется по причине неверного понимания именно самого неокантианства. В этом случае существенным выступает вопрос о терминах. Названный исследователь полагает, что тезис о том, что Эрнст Кассирер смог преодолеть либо трансформировать неокантианство, можно оценит в качестве ошибочного, так как он в себе содержит неправильное представление о неокантианстве, так как неокантианство вовсе не выступает в качестве постоянной величиной. Неокантианство разрешало и словно требовало определенной внутренней игровой границы .
Эрнст Кассирер считал, что вряд ли можно найти еще такое понятие, которое являлось бы менее определенным и отчетливым, нежели понятие «неокантианство» .
По мнению В.Н. Белова неокантианство понимать можно в следующих двух смыслах, а именно:
Во-первых, в узком смысле, в рамках которого неокантианство репрезентирует философское направление, в большей мере немецкое, которое появилось в 70-х годах XIX столетия и пошло на нет практически сразу после окончания Первой мировой войны. Оно было представлено двумя главными в этом плане школами: это марбургской школой (Наторп, Коген, Кассирер), а также баденской школой (Риккерт, Виндельбанд).
Во-вторых, неокантианство именно в широком смысле можно понимать как своего рода предпосылкой и «трамплином» ряда известных философских направлений ХХ столетия, в их числе фундаментальной феноменологии, онтологии, философской антропологии, философии культуры, идеи которых свое начало брали и оттачивались в результате особого творчески-агонального противостояния, а также сотрудничества непосредственно с идеями неокантианства .
Следует подчеркнуть, что оба указанных выше смысла – то есть неокантианство в качестве философского учения, которое господствовало в период рубежа XIX-XX столетий непосредственно в немецких университетах, а также неокантианство в качестве мировоззренческой установки, свойственной весьма широким слоям интеллектуальным представителям общества, друг с другом сосуществуют именно в творчестве Эрнста Кассирера.
При этом в пользу интерпретации творчества Эрнста Кассирера через отнесения его к неокантианству в качестве отдельного философского учения можно указать и то, что он являлся учеником Когена, наконец, и то, что ранние работы Кассирера посвящались философским проблемам именно естественных наук. То есть, как вся система Иммануила Канта сводилась неокантианцами к его критике познания, также и вся философия Эрнста Кассирера, преимущественно философия символической культуры, также ею обосновывается.
Рассматривая принадлежность Эрнста Кассирера к неокантианству в качестве мировоззренческой установке, необходимо в первую очередь обозначить идеи естественнонаучного периода, которые имели место в течении всего творчества рассматриваемого исследователя и философа.
1. В первую очередь это понимание познания в качестве такого, которое базируется на априорных нормах именно творческого действия трансцендентального субъекта.
2. Имеющий место отличительный признак эпистемологии Эрнста Кассирера, показывающий относительность знания и познания. По мнению Эрнста Кассирера относительность в этом случае означает вовсе не физическую зависимость непосредственно от единичных мыслящих субъектов, а именно логическую зависимость от содержания конкретных общезначимых высших положений любого познания в целом .
3. Это то, что основу мышления формирует способность сознания устанавливать между чувственными данными отношения согласно с конкретными закономерностями. Это обусловлено тем, что сознание не отображает готовый и уже нам данный предмет, а именно формирует его в процессе познания.
4. Важно и то, что предмет науки всегда преимущественно гипотеза, которая требует своего подтверждения. По мнению К.А. Свасьян гипотеза являет собой логическое ограничение и одновременно основоположение .
5. Философия является философией науки. То есть она обязательно должна стать именно общей теорией познания и должна обязательно объяснять все сколько-либо значимые законы процесса формирования объективных представлений об имеющейся реальности.
6. Все содержание понятия, которое раскрывает суть предмета, напрямую зависит от контекста, то есть от того, в каких именно культурно-исторических условиях осуществляет познание.
7. Это также общая тенденция развития науки, которая является таковой что, выступая как естественно-логическим следствием самой логики процессов познания, в ходе истории знание постепенно деонтологизируется, то есть утрачивает свою зависимость непосредственно от чувственного субстрата, так называемую «наглядности».
8. Действительность при этом является не в качестве чего-то субстанционального, а в качестве зафиксированного непосредственно в знаковой форме некой совокупности представлений о мире, которое выступает в качестве вполне логического результата познавательного процесса отдельного субъекта.
При этом отдельно взятая наука выстраивает именно свое особое символическое описание и понимание действительности.
9. Происходит тематизация самого понятия научного символа в качестве функционального субститута отдельной вещи (то есть не отображающего собой вещь, а именно выражающего о ней понятие), а также понятие символической действительности, ограничивающей на конкретном этапе сферой науки.
10. В работах Эрнста Кассирера в качестве определяющего принципа методологии выступает идея системности, одним из значимых аспектов которой – это схематизм, сущность которого неизменно сводится к конструированию культурологических и историко-философских систем в соответствии с так называемым «логическим правилом», с помощью которого обозначаются и затем систематизируются имеющиеся исторические факты.
Именно исходя из неоднозначного понимания самого неокантианства появляются различные трактовки в отношении принадлежности Эрнста Кассирера к обозначенному учению. С позиции ведущего исследователя творчества Эрнста Кассирера Дж. Кройса, рассматривающий философию Кассирера в качестве продукта марбургской школы, способен понять происхождение Кассирера, но вряд ли он сумеет понять его развитие и вникнуть в суть его споров с философией нашего столетия. У Эрнста Кассирера трансцендентальная философия смогла приобрести новую форму .
Дж. Кройс, вовсе не отрицая возможности осуществить классифицирования учения Эрнста Кассирера в качестве неокантианства, все же оценивал подобное его определение как неполное, так как оно практически не учитывает фактор развития во времени взглядов Кассирера. В этом случае вновь следует обратить внимание на трактовку термина «неокантианство». Рассматривая этот термин именно в широком смысле слова, можно избежать проблемы, которая была затронута изложенной Дж. Кройсом. Важно для этого обратиться к исследователям неокантианства.
В свою очередь С. Лангер полагал, что Эрнст Кассирер является неокантианцем, а также он преобразовывает теорию о трансцендентальных формах мышления и теорию созерцания в трансцендентальную онтологию .
М.Е. Соболева при этом в работе, посвященной рассматриваемому исследователю, носящей название «Философия символических форм Э. Кассирера» склоняется к мнению, что исходное направление и импульс развития учения Эрнста Кассирера были заданы именно идеями неокантианства. Эти, на первый взгляд, кажущиеся друг другу противоречащими очки зрения в реальности дополняют друг друга. Главным признаком, на базе которого определяется принадлежность Эрнста Кассирера непосредственно к неокантианству, и в том, и в другом случае выступает используемый им трансцендентальный метод, транслирующий неокантианскую традицию, а также являющийся основой для её модификации.
В самом деле, несмотря на то, что Эрнст Кассирер трансцендентальный метод в качестве способа постановки вопросов перенял у своего учителя Г. Когена, тем не менее, его трансцендентальная философия смогла приобрести абсолютно новую форму. Потому как именно за счет введения категории так называемой «целостности духа» смогла заметным образом расширить традиционные границы рациональности, той реальности, которая основана на логическом мышлении.
Рациональность благодаря этому вышла за рамки теории познания и сфокусировалась на максимально широком понятии «миропонимания», которое, в свою очередь, позволило в единстве осмыслить до этого разнообразные фрагменты действительности, а также перейти к трактовки науки в качестве одной из основных форм культуры. Подобное Эрнста Кассирера объединяет, к примеру, с поздним Л. Витгенштейном. Также укажем, что подобный подход позволил рассматривать культуру в целом в качестве совокупности способов познания мира. Это позволяет вести речь о верности Эрнста Кассирера основным теоретико-познавательным идеям марбургского неокантианства в течении практически всего его творческого и исследовательского пути) .
В этом отношении можно привести высказывания Эрнста Кассирера, которые наглядно подтверждают эту позицию. При этом первое высказывание было озвучено в год написания работы, которая большинством исследователями считается именно переломной, ведущей Эрнста Кассирера к отходу его от неокантианства. В процессе дискуссии Эрнст Кассирер активно подчеркивал мысль, что само неокантианство необходимо понимать вовсе «не субстанционально, а функционально», не в качестве догматического учения, как «доктринальную систему», а именно как «отдельный способ ставить философские вопросы», и именно в данном смысле он себя причислял к неокантианцам .
Эрнст Кассирер далее подчеркивает: «Я понимаю свое собственное развитие вовсе не как отпадение от Когена» .
В свою очередь второе было написано в 1939 году. Его смысл заключается в том, что Эрнст Кассирер себя приобщает к неокантианцам на основе того, что его философии строится на методологическом основании Канта. При этом ряд учений неокантианцем интерпретируют Эрнсту Кассиреру, но имеются и такие, которые ему «чужды» .
Эрнст Кассирер свою принадлежность к Марбургскому неокантианству указывает еще и в статье «Неокантианство», которая была опубликована в Британской энциклопедии .