Стилистические особенности жанра колонки

Биографические сведения о Славе Тарощиной довольно скудны. До 2000-х она работала корреспондентом, затем обозревателем «Литературной газеты». Сначала писала об искусстве, позже (с периода «вседозволенности» на экране) — о телевидении. Сейчас Слава Тарощина регулярно (примерно 2 раза в месяц) публикуется на страницах «Новой газеты» и на одноименном сайте. В 2012 году была участником радиоинтервью на «Эхо Москвы», и до сих пор является обозревателем на радио «Свобода». Выпустила в печать книгу «Рожденные телевидением», лауреат премии Союза журналистов России в номинации «Профессиональное мастерство».
Все ее тексты посвящены российскому федеральному телевидению и связанными с ним явлениями, личностями и тенденциями. Причем телекритик рассматривает не только контент передач и новостей как таковой, но пытается также осмыслить процессы и явления в общественно-политической сфере, которые непосредственно оказывают влияние на российских телезрителей.
В частности, Тарощина ярко живописует «низость», деградацию нынешнего телевидения: от программной политики каждого федерального канала до медиаперсон, которые становятся новыми «лицами» современного телепространства
Также критик не может обойти вопросы пропаганды и замалчивания, отжившие форматы и «скучную» подачу контента в современных проектах. Все чаще в публикациях Тарощиной прослеживаются вопросы альтернативности новых медиа взамен телевидению. Не раз автор намекает на то, что блогеры намного интереснее и нужнее сейчас россиянам, чем затертые до дыр лица дикторов, журналистов и ведущих на ТВ. Так, «эффект Дудя» стал заражать даже тех, чьи имена долгое время были синонимами российского телевидения. В целом же позиция Славы Тарощиной относительно современного телевидения прослеживается скрыто или явно, но в каждой публикации, например: «Моя работа — не доверять телевизору безоговорочно» или «Телевизор — лучший инструмент постижения сгущающегося день ото дня всероссийского абсурда».
У Тарощиной бывают очень объёмные и сложные материалы, в которых прослеживается не такая четкая структура и теряется логика изложения. Часто автор «уходит» слишком далеко в разбор самого явления, ставшего резонансным на ТВ, или обстановку в целом и забывает о критике самой передачи или телеканала.
Если говорить о жанровом разнообразии, то у Славы Тарощиной можно наблюдать некую стабильность. Большинство публикаций — это либо обозрение, либо обзор СМИ, либо авторская колонка. Обычно её тексты можно найти в рубриках: «Культура», «Общества», «Политика».
Основным приёмом творческой деятельности С. Тарощиной является объяснение скрытых смыслов, содержащихся в конкретной тенденции практики телевизионного вещания. Суть текстов Тарощиной заключается в выявлении, а также попытках осмысления различных социальных проблем современности. Предметом её исследования является анализ текущего состояния российского общества сквозь призму программной политики ведущих телекомпаний России. Общества, сформированного телевидением, и получающего посредством данного вида СМИ образцы поведения. В связи с этим, разговор о телепередачах, вышедших в эфир на минувшей неделе, отошел на второй план. Как видно из контент-анализа статей, упоминание о телепроектах Тарощиной необходимо, в основном, лишь в качестве информационного повода к рассуждению о тех или иных противоречиях в российском обществе. То есть, рассказ о передачах - это только фон, иллюстрация, примеры для наиболее точного и аргументированного представления того или иного вывода, в чем автор хочет убедить аудиторию.
Основная мысль телекритика обычно выносилась в название каждой из публикаций. Все заголовки статей С. Тарощиной были образными и, как нам представляется, очень точно характеризовали ту или иную тенденцию в практике вещания федерального телевидения. Вне зависимости от того, в каком издании статья была опубликована, в ее заголовке всегда выражено отношение автора к освещаемым тенденциям в практике функционирования федеральных телеканалов. Например: «Пугающий призрак девяностых» (о неожиданно «забурлившей» (по С. Тарощиной) политической жизни на телеэкране); «Рожденные в телевизоре» (о формировании телеобраза нового мэра Москвы С. Собянина) [7]; «Страшно, аж жуть!» (об увеличении эфирного времени на такой новый жанр, как «документальная фантастика»); «90-е больше не лихие» (о быстрой смене телевизионной идеологемы последнего десятилетия) [9]; «Пятая кнопка станет пятой точкой» (об очередном переформатировании телекомпании «Петербург - 5 канал») и т. д. Почти в каждом из указанных заголовков кроме «Рожденные в телевизоре» присутствуют оценочные слова с отрицательной коннотацией, такие как «призрак», «страшно», «лихие». Таким образом, уже в первых предложениях своих публикаций, телекритик пыталась настроить аудиторию на серьезный разговор.
Автор колонки пытается проанализировать поведение Сергея Доренко на интервью у Дудя. Непонятна цель колонки: то ли автор хотел обратить внимание на позабытую личность журналиста или планировал обсмеять гостя Дудя.
Иронический подтекст создаётся за счёт разрушения читательского ожидания. Например, в тексте можно обнаружить аллюзии к наследию русской классической литературы. Автор сравнивает Доренко с героиней «Грозы» Островского Катериной. Также автор использует различные грамматические конструкции, выражающие его субъективное мнение.
Непринуждённость, субъективизм, расплывчатость. Например, не совсем ясно осуждает ли автор Доренко или просто делится своими конкретными субъективными наблюдениями.
В тексте стоит обратить внимание на интересные идиоматические конструкции. Например, «людях позднесоветской античности», «документальными одами».
Особенно интересно автор описывает Доренко. Создаётся впечатление, что журналист полностью исчерпал себя как профессионал и уныло доживает свои дни. Доренко усиленно стирает ластиком из памяти то прошлое, которое важно понять Дудю. Тут, впрочем, ничего удивительного нет. Пространство нашего сюжета — в другом. Суть образа сегодняшнего Доренко — страх. В этом обрюзгшем, небрежно одетом человеке нелегко узнать главного героя двух войн новейшей российской истории — кавказской (реальной) и московской (информационной).
Опять же возвращаемся к тому, что непонятно с какой целью автор задумывал написать эту колонку. После её прочтения возникает чувство жалости к журналисту. Многие образы и фразы вырваны из контекста. Чтобы свериться с мнением автора, необходимо посмотреть видеоинтервью целиком.