Про адвоката

Мать его была простая, неграмотная женщина. О ней стоит сказать особо. Именно в отношении к матери и следует отчасти искать разгадку адвокатского таланта Плевако. Федор очень любил мать. Всю свою жизнь он ощущал себя в огромном долгу перед ней. Много материнского горя, страдания видел он в ранней юности. Но и много щемящей душу материнской любви. Уже после ее смерти он признавался, что одно только воспоминание о матери вызывает в нем чувство трепетного ощущения и благоговения перед ней, чувство любви и всепрощения. Любовью и всепрощением будет пронизано и все его ораторское искусство.
В школе он учился лучше всех. Пока сверстники гоняли по пыльным улицам, Федя, упрямо насупив лоб, корпел над грамматикой. За что и получил направление в Московское коммерческое училище - лучшее в стране. В 1851 году родители увезли сыновей в Москву.
Дормидонт вскоре умер, а Федор прижился в Белокаменной и полюбил ее сильнее многих коренных москвичей. Учился он так же блестяще, за что получил коробку конфет от царского племянника - принца Ольденбургского. Это не помешало вскоре выставить его из училища как незаконнорожденного. Никто не знает, сколько кабинетов обошла Катерина, прежде чем ей удалось пристроить сына в гимназию. Федор всю жизнь был благодарен матери, потерявшей здоровье в хлопотах о нем. Когда в суде он заводил речь о матерях своих подзащитных, слеза прошибала всех, даже конвоиров.
После окончания гимназии юноша поступил на юрфак Московского университета. Жизнь неимущего студента была голодной и холодной. Грелся он в церквах во время службы, а подкармливался в пивной Пастухова, которому за это помогал писать бесконечный роман про разбойника Чуркина. Когда Пастухов стал издателем популярной газеты «Московский листок», Плевако писал для него фельетоны и так набил руку, что всерьез подумывал после университета податься в журналисты. Но его ждала другая судьба.
В 1864 г. Ф. Н. Плевако окончил университет и, получив степень кандидата права, занялся поисками работы. В течение полугода Плевако работал на общественных началах, занимаясь составлением документов для вновь образованного учреждения, в канцелярии председателя Московского окружного суда Е. Е. Люминарского. Последний и посоветовал способному сотруднику пойти работать в адвокатуру.
Обладая живым умом, истинно русской смекалкой и красноречием, Ф. Н. Плевако одерживал судебные победы над своими оппонентами. В юридической среде его даже прозвали «Московским златоустом». [2, c 106]
Уже в 25 лет выпускник юрфака Московского университета стал известен как одаренный, сильный адвокат, а с 28-ми прослыл одним из лучших в Москве. С первого гонорара он купил себе фрак за 200 рублей – немыслимая по тем временам роскошь. Внешне он был неказист: маленький, раскосый, с реденькой бородкой. Но во время выступлений смотрелся «орлом».
Первым его клиентом стал ростовщик, которому Федор заложил портсигар, чтобы на вырученные 25 рублей отпраздновать то ли Рождество, то ли Пасху. Тот попросил молодого юриста помочь решить дело о взыскании векселя, и Плевако сразу же сделал ошибку в вопросе о подсудности, подав прошение в Окружной суд вместо Судебной палаты. Он проиграл, но не сказать, чтобы «с треском»: его выступление в целом понравилось, и газеты в своих отчетах впервые упомянули его фамилию.
Сумма вознаграждения за третье дело, купца Спиридонова, составила 3600 руб., и он съехал на новую квартиру, купив себе хорошую мебель.
Имя его становилось известным, клиентура увеличивалась. Так он работал до 1870 г. на правах кандидата на судебные должности. 19 сентября этого же года был принят в сословие присяжных поверенных.
Первые речи Плевако сразу же обнаружили колоссальный талант, данный ему природой. Молодой великий оратор, наделенный живым умом, электризуемой энергией, без труда занял самое видное место среди даровитых адвокатов. Слава досталась ему быстро, стремительно.
Плевако проиграл крупнейшее дело в своей жизни. Действительно, оно тянулось 20 лет, и даже «гению слова» оказалось не под силу. Это был бракоразводный процесс миллионера Василия Демидова из знаменитого клана «льняных королей». Он превратился для Плевако в глубокую личную драму. Взявшись помогать жене Демидова, которая добивалась свободы от нелюбимого мужа, он сам полюбил ее и создал с ней семью.
Но отношения было не узаконить, пока купец не даст развода, а тот упрямился до самой смерти. Троим общим детям Плевако, и Демидовой грозила до боли знакомая участь незаконнорожденных изгоев. Избегая этого любой ценой, адвокат записал их подкидышами, и только годы спустя он смог подать прошение о присвоении им родных отчества и фамилии.
С 36 лет Федор Плевако зарабатывал огромные деньги. Он купил роскошный двухэтажный особняк на Новинском бульваре и зажил богемной жизнью – лихо гонял по Москве на тройке с бубенцами, закатывал грандиозные попойки с цыганами, которым швырял тысячи, пел песни до утра. А бывало, фрахтовал пароход и отправлялся в плавание по Волге в кругу знакомых и незнакомых людей.
Несколько раз ему доводилось быть и обвинителем. Самым громким был процесс игуменьи Митрофании, в миру баронессы фон Розен, которая путем разнообразных афер облегчила казну на 600 тысяч рублей. «Вместо храма - биржа, - патетически восклицал Плевако,- вместо молящегося люда - аферисты, вместо подвигов добра - приготовления к ложным показаниям. Выше, выше стройте стены монастырей, чтобы миру не было видно дел, которые вы творите под покровом рясы и обители!» В итоге игуменью-баронессу сослали в Сибирь. [4, c 22]
Настрадавшись из-за своего «неблагородного» происхождения, адвокат был особенно строг к подсудимым дворянского сословия. Сострадание он берег для людей попроще, например, участников знаменитой Морозовской