Роль и место цифровой дипломатии в процессе принятия внешнеполитических решений (на примере Монголии).

Развитие современных технологий актуализирует применение «неклассических» способов дипломатической коммуникации, одним из которых является цифровая дипломатия. Сегодня мессенджеры, социальные сети и видеохостинги становятся передовыми площадками для официальных властей любого уровня, а от эффективности их использования во многом зависит продвижение «мягкой силы» и формирования общественного мнения за рубежом.
В данном материале рассмотрим, что представляет из себя понятие “цифровая дипломатия” в современном мире, а также разберемся с конкретными кейсами по ее осуществлению.
Современные процессы глобализации, развитие информационных технологий, появление социальных сетей нового типа определили появление новой формы межгосударственного взаимодействия – цифровой дипломатии ( digital diplomacy ). Она представляет собой инструмент дипломатического взаимодействия, особенностью которого является широкое использования современных медиа, социальных сетей, блогов и медиа-площадок в сети Интернет .
По определению РСМД цифровая дипломатия является составной частью «публичной дипломатии» – системы институтов и механизмов, задача которых состоит в создании привлекательного образа страны (в рамках реализации концепции мягкой силы) и в сопровождении внешнеполитической деятельности государства.
Специфика используемых площадок определяет ряд черт, которые отличают цифровую дипломатию от более «консервативных» аспектов ведения международных отношений: в частности, выделяются особенности ее дискурса и концентрация на определенных способах донесения информации [5]:
История развития цифровой дипломатии
Развиваясь в рамках публичной дипломатии, digital diplomacy испытывала заметное влияние технического прогресса. В этой связи рядом экспертов выделяются два этапа: «публичная дипломатия 1.0» и «публичная дипломатия 2.0», под которыми подразумеваются периоды использования технологий Web 1.0 и Web 2.0.
Так, до середины 2000-х годов большинство активных пользователей интернета, в том числе дипломатические представители, пользовались технологиями Web 1.0, которые не подразумевали возможности обратной связи, а платформы, созданные на их базе, представляли собой новостную ленту с пресс-релизами и официальными заявлениям. Соответственно, взаимодействие официальных структур с аудиторией носило характер монолога и не подразумевало создание пользователями собственного контента (комментариев, заметок, собственных видеоматериалов и пр.).
С развитием во второй половине 2000-х технологий Web 2.0, в частности, с появлением социальных сетей нового типа ( Twitter и Facebook ) и современных видеохостингов (YouTube ) вводится в обиход понятие «публичная дипломатия 2.0», которое предполагает новый подход к взаимодействию с публикой. Теперь социальные сети, блоги, игровые мобильные приложения используются в реализации внешнеполитических задач того или иного государства. При данном подходе ключевым фактором является ориентированность на фидбек аудитории; на плотное взаимодействие со своими зрителями и читателями; на вовлечение публики в процессы дипломатической активности путем набора просмотров, комментариев, репостов и лайков.
Социальная сеть Twitter в силу особенностей ведения микроблога (ограниченное число символов; легкость ретвитов; минималистичный дизайн с возможностью создать опрос или прикрепить до 4 изображений), стала ключевой площадкой для ведения современной цифровой дипломатии [12].
Так, к 2020 году 98% государств-членов ООН имели официальное присутствие на платформе. Помимо аккаунтов официальных представительств, свои личные страницы имеют высшие чиновники различных стран, самые известные из которых: бывший президент США Дональд Трамп (был навсегда забанен в начале января 2021 г.), премьер-министр Великобритании Борис Джонсон, президент Турции Реджеп Эрдоган и др. В этой связи во многих исследованиях понятие цифровой дипломатии приравнивается к неологизму «Твипломатия» ( Twiplomacy ).
Площадки Instagram , Facebook , VK или YouTube также являются актуальными инструментами публичной дипломатии, однако из-за своей специфики не имеют универсальных функций для проведения в жизнь официальной digital diplomacy, а выступают в роли информационных площадок или личных блогов тех или иных дипломатов или дипломатических ведомств.
Пандемия COVID-19 катком проехалась по многим аспектам современной жизни, однако дала ощутимый толчок в развитии средств интернет-коммуникации и социальных сетей. В условиях вездесущих локдаунов и ограничения перемещения людей, дипломатическая деятельность также предсказуемо перешла в цифровое пространство.
Двусторонние и многосторонние форматы по всему миру в течение всего 2020 года (и преимущественно до сих пор) проводятся с помощью приложений для телефонной или видеоконференцсвязи. Так, международные саммиты по типу G7, G20 и АСЕАН в 2020 году были проведены на дистанционной основе.
В сфере public relations мировые лидеры использовали Twitter, чтобы побудить своих подписчиков к #StayHome, #StayAlert и #SaveLives. Многие делились инструкциями по соблюдению гигиены и демонстрировали правильное мытье рук и соблюдение правил социального дистанцирования, зарабатывая политические очки и выражая сопричастность к проблемам населения [13].
Однако в целом принципы дипломатической деятельности, ее цели и специфика, не претерпели кардинальных изменений – цифровая дипломатия была и остается инструментом классической публичной дипломатии, который с развитием цифровых технологий будет приобретать все большее значение.