Задержание как мера процессуального принуждения

Конституция РФ предоставляет гарантии каждому права на свободу и личную неприкосновенность (ст. 22). Арест, а также заключение под стражу и содержание под стражей может быть допущено лишь по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. Подобное конституционное положение провозглашает одно из наиболее значимых личных прав человека - это право на личную неприкосновенность.
Наиболее часто используемой мерой государственного принуждения, которая ограничивает право граждан на свободу передвижения, в том числе и на личную неприкосновенность, выступает задержание.
1 марта 2011 г. вступил в силу Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» (далее - Закон), который более подробно регулирует порядок выполнения сотрудниками полиции данной меры государственного принуждения - задержание.
Вопросы сущности задержания подозреваемого и его места в системе уголовно-процессуального регулирования традиционно привлекали внимание отечественных ученых и являлись предметом многочисленных монографий, статей, диссертационных исследований.
Анализ многочисленных точек зрения позволяет выделить два основных подхода к сущности задержания подозреваемого. Представители первого из них относят задержание к мерам уголовно-процессуального принуждения, полагая, что оно заключается в кратковременном лишении лица, подозреваемого в совершении преступления, права на свободу и личную неприкосновенность посредством его содержания в специализированным учреждении - изоляторе временного содержания. Такие позиции высказывались в работах Ю.Д. Лившица и А.Я. Гинзбурга , А.Д. Соловьева и И.А. Гельфанда , З.Ф. Ковриги , И.М. Гуткина и других авторов. Однако наибольшее развитие данная точка зрения получила в последние годы, благодаря прямому указанию законодателя на задержание подозреваемого как на меру уголовно-процессуального принуждения (п. 11 ст. 5 УПК РФ) и включению соответствующих правовых норм в IV раздел Уголовно-процессуального кодекса. Подобные взгляды можно встретить в работах В.Н. Григорьева , Л.В. Головко , Л.Л. Зайцевой и А.Г. Пурса , В.Н. Авдеева и Ф.А. Богацкого , а также целого ряда других специалистов. Такая точка зрения неоднократно высказывалась и нами.
Второй подход предполагает рассмотрение задержания подозреваемого как следственного действия, придает ему поисково-познавательную направленность и связывает его цели с собиранием (формированием) доказательств. Активными сторонниками данной точки зрения являлись И.Е. Быховский , А.Я. Дубинский и т.д. Среди современных авторов такая позиция, в частности, прослеживается в работах С.А. Шейфера , В.М. Быкова , а также в отдельных публикациях по криминалистике . Отдельные ученые придерживаются более умеренных взглядов и позиционируют задержание подозреваемого как меру принуждения, содержащую некоторые элементы поисково-познавательной направленности, схожие по своим задачам со следственными действиями .
На сегодняшний день указанная научная дискуссия в определенной степени потеряла свою актуальность в связи с четкой позицией законодателя, включившего задержание подозреваемого в систему мер процессуального принуждения .
Хочется отметить, что во всех без исключения правопорядках присутствуют две формы ограничения свободы лица, как определенной независимой меры процессуального принуждения. К ним относятся:
1) кратковременное задержание;
2) длительное (в той либо другой степени) заключение под стражу.
Однако они все же отличаются друг от друга. Так, задержание выступает по своей правовой природе некоей полицейской мерой, т.е. осуществлением определенных полицейских функций. А вот заключение - это по своей юридической природе – судебная мера, то есть выполнение определенных судебных функций. Во многих правопорядках они есть, но называться могут по разному в соответствии с принятой национальной терминологией в той или иной стране. Так, например во Франции противопоставляктся garde vue (задержание) и provisoire (заключение под стражу)) . А вот в англо-американской правовой теории понятийный ряд не так устойчив, что приходится постоянно добавлять слово «полицейский» (police detention, police arrest), противопоставляя ординарный арест (судебный) аресту полицейскому. Тем не менее, это никак не может повлиять на правовую суть противопоставления двух независимых форм ограничения физической свободы лица.
Тем не менее, само по себе разделение двух принципиально разных форм ограничения физической свободы лица выступает объективной и универсальной константой. В нашей стране первая из вышеперечисленных форм (полицейская) отмечается понятием «задержание», а другая (судебная) – представляется как «заключение под стражу». Чем определен данный дуализм, который приводит к независимости уголовно-процессуального института задержания?