Фрагмент для ознакомления
2
По мнению же Бехтерева, через использование, в качестве средства познания именно внутреннего мира человека, найден наиболее актуальный способ поиска научной истины. Минус данной парадигмы заключается в том, что в процессе ее применения должное внимание не уделялось самому психологическому звену, которое являлось отражением реакции личности на объекты психического отражения. Простыми словами, проявляется оно в самом поведении человека, под воздействием на него различных внешних факторов, проявляющийся в результате этого воздействия эмоциональный отклик и будет служить тем самым отражением. Почему этот элемент не является учтенным, до сих пор остается загадкой для нас, мы можем констатировать только факт этого явления.
С точки зрения нейропсихологии, как науки изучающей человеческие нейросети, нейропсихические свойства являются непосредственным продуктом работы головного мозга, в то время как аффективные свойства представляют результат именно психической деятельности человека. Именно аффективные свойства являются предметом психологического познания. Сама реакция человека на то или иное событие может быть, как подконтрольной, так и не подконтрольной человеку. В тоже время, реакция индивида может быть прогнозируема, т.е. ожидаема, например, испуг, смех и т.д., при наличии определенных переменных мы можем создать сопутствующие условия для их возникновения. В свою очередь это будет означать, что она поддается измерению, а это уже требование, применимое к точным наукам.
В любом случае, отталкиваясь от этого мнения, можно констатировать, что у любого протекающего процесса есть определенные границы, за которые он не может выходить. Но, опять же, они в большей степени характерны самому человеку, а не его мозгу, а все люда разные, соответственно и грани эти будут различны. Труды различных исследователей доказали, что человек способен «раздвигать» их, в зависимости от условий в которых будет находиться субъект.
Ценность данной идеи заключается в указании на объективированные формы существования психического, что позволяет перейти в интерпретации психологического факта от логики «психофизического параллелизма» к логике монизма, предполагающей совместность существования формы и содержания психологии человека. Однако, в тоже время, любые формы проявления субъекта психической деятельности нуждаются в выявлении психологического подтекста (интерпретации внешнего как внутреннего), ответственность за которую в случае самонаблюдения лежит на испытуемом, а в случае объективации психической деятельности субъекта в материализованных формах его активности ответственность за их интерпретацию переходит к экспериментатору.
Таким образом мы приходим к выводу, что результаты психологический исследований напрямую зависят не только от их проявления, но и от уровня специалиста, проводящего исследование. Проще говоря, как ответственность за их интерпретацию возлагается на конкретного индивида, обладающего своими психологическими особенностями, что дает возможность подвергнуть их правдивости и адекватности. И тут возникает резонный вопрос о целесообразности применения данного рода парадигмы, но наряду с этим, никто не даст гарантии, что рефлексирующая личность окажется не права.
Можно приводить примеры до бесконечности о целесообразности данного типа подхода, но остановимся на простом и приземленном: страх, по своей сути, относится к безусловным рефлексам, один из инструментов сохранения жизни человека. Но, под влиянием различных факторов, таких, как, к примеру, наличие еще одного человека поблизости позволяет справится с ним, человек начинает познавать его, смотря уже под другим углом, под воздействием, относительно спокойных условий, позволяющих проводить процессы рефлексии. Но, возникновение такого рода ответной
Показать больше
