производство по рассмотрению заявления о возращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа на основании международного договора

Таким образом, изменение обстоятельств было предопределено в основном прошествием времени и с учетом непринятия новых принудительных мер, включая действия, направленные на установление местонахождения семьи, объяснялось прежде всего поведением властей Австрии. В результате заявитель не получил эффективной защиты своего права на уважение его семейной жизни .
Заявителями по настоящему делу являются Зденек Громадка, гражданин Чешской Республики 1970 года рождения, и его дочь Анна Валери Громадкова, гражданка Чешской Республики и Российской Федерации 2005 года рождения, от имени которой он подал жалобу. Громадка проживает в г. Праге, а его дочь - в Российской Федерации с матерью, гражданкой Российской Федерации О.Г.
Дело касается трансграничного семейного спора. Жена заявителя, с которой он проживал в г. Праге, подала на развод в 2007 году. Оба родителя хотели получить попечительство над дочерью. В ходе разбирательства О.Г. покинула Чешскую Республику с ребенком в апреле 2008 года и не вернулась туда. Она получила гражданство Российской Федерации для дочери в мае 2008 года и поселилась в г. Санкт-Петербурге. В пользу Громадки было вынесено промежуточное решение суда Чешской Республики о передаче ему временного попечения над дочерью в июле 2008 года, а также окончательное решение в июне 2011 года, которым ему было передано попечительство. Однако оба решения остались неисполненными, поскольку О.Г. препятствовала его контактам с дочерью, и место ее жительства с ребенком не было известно с мая 2011 года. Заявитель безуспешно пытался добиться в судах Российской Федерации принудительного исполнения решений о попечительстве: его первое ходатайство было отклонено на том основании, что решение 2008 года, являясь лишь предварительной мерой, не подлежало принудительному исполнению в Российской Федерации. Второе ходатайство было отклонено, так как О.Г. не участвовала в судебном заседании. Заявление Громадки об оспаривании решения о предоставлении его дочери гражданства Российской Федерации также было отклонено российскими судами.
1 июня 2012 г., в первый день признания Чешской Республикой присоединения Российской Федерации к Гаагской конвенции 1980 года о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей, заявитель подал заявление на основании статьи 21 Конвенции об обеспечении эффективного осуществления "прав доступа" в отношении его дочери, заявительницы.
21 августа 2012 г. офис по правовой защите детей (далее - центральный орган Чешской Республики) сообщил Министерству образования и науки Российской Федерации (далее - центральный орган Российской Федерации), что заявитель узнал местонахождение О.Г. в Вологодской области. Однако он не видел свою дочь.
Гаагская конвенция 1980 года о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей (далее - Гаагская конвенция) вступила в силу в отношении Чешской Республики 1 марта 1998 г. и в отношении Российской Федерации 1 октября 2011 года. Чешская Республика 1 июня 2012 г. признала присоединение Российской Федерации к Гаагской конвенции. Соответствующие положения Гаагской конвенции см. в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "X против Латвии" (X v. Latvia), жалоба N 27853/09, § 34, ECHR 2013.
Заявитель жаловался от своего имени и от имени заявительницы на нарушение их права на уважение семейной жизни в связи с уклонением властей Российской Федерации от "принятия мер" и от содействия ему в воссоединении с его ребенком.
Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба, насколько она подана заявителем от имени его дочери, несовместима с положениями Конвенции ratione personae. Они отмечали, в частности, что дочь, возраст которой на данный момент составляет девять лет, проживала со своим отцом, заявителем, лишь три года, что последний не платил алименты на ее содержание и что она никаким образом не подтверждала свое намерение выступать заявительницей в Европейском Суде.
Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба, насколько она подана заявителем от имени его дочери, несовместима с положениями Конвенции ratione personae. Они отмечали, в частности, что дочь, возраст которой на данный момент составляет девять лет, проживала со своим отцом, заявителем, лишь три года, что последний не платил алименты на ее содержание и что она никаким образом не подтверждала свое намерение выступать заявительницей в Европейском Суде.
При таких обстоятельствах Европейский Суд заключает, что заявительница была "незаконно" перемещена и удерживалась в Российской Федерации ее матерью О.Г. (см. § 151 настоящего Постановления) и что, соответственно, статья 8 Конвенции требовала от властей Российской Федерации "принятия мер" и содействия заявителю в воссоединении с ребенком.
Решение от 30 апреля 2008 г., которым заявительница (дочь) была передана под попечение заявителя до завершения разбирательства о разводе, не подлежало принудительному исполнению в Российской Федерации с учетом его предварительного характера.
Европейский Суд, таким образом, заключил, что Российская Федерация, уклоняясь от создания необходимой правовой основы, обеспечивающей быструю реакцию на международное похищение ребенка, в период, относящийся к обстоятельствам дела, не исполнила свое позитивное обязательство на основании статьи 8 Конвенции.
Он также постановил, что с учетом наилучших интересов ребенка определение суда Российской Федерации об отказе в признании и принудительном исполнении решения районного суда г. Праги-4 от 2 июня 2011 г. не являлось нарушением статьи 8 Конвенции в отношении использования заявителями их права на уважение семейной жизни.
Европейский Суд также отмечает, что попыткам заявителя привлечь иные компетентные внутригосударственные органы к содействию в установлении контакта с дочерью препятствовала невозможность определить местонахождение О.Г. и ребенка. В частности, хотя действия О.Г. давали основания для возбуждения дела об административном правонарушении, предусмотренном частью 2 статьи 5.35 КоАП РФ (см. § 115 настоящего Постановления), невозможность установления ее местонахождения не позволяла сделать это на практике. Обращения заявителя к региональным уполномоченным по правам ребенка и Уполномоченному при Президенте Российской Федерации по правам ребенка с просьбой о содействии в установлении контакта с ребенком не принесли результата в отсутствие информации о местонахождении О.Г. (см. §§ 45 - 57 настоящего Постановления). Заявление заявителя от июня 2012 г. на основании статьи 21 Гаагской конвенции об обеспечении эффективного осуществления его прав доступа в отношении его дочери осталось без ответа вследствие невозможности установления местонахождения О.Г. и заявительницы (см. §§ 87 - 94 настоящего Постановления).
Наконец, Европейский Суд решил, что в нарушение статьи 8 Конвенции власти страны не приняли после 2011 года всех мер, которые от них можно было разумно ожидать, чтобы обеспечить заявителям возможность поддерживать и развивать семейную жизнь друг с другом .
Таким образом, данное решение показывает нам, что не своевременное неисполнение решения по возвращению ребенка, может повлечь последствия его последующего обоснованного невозвращения.










 
Глава 2. Процессуальные особенности рассмотрения заявлений о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа на основании международного договора РФ
2.1. Порядок рассмотрения дел

Дела данной категории имеют особую родовую подсудность, т.е. в зависимости от округа проживания, иск подается в определенный суд общей юрисдикции и не принятие судом иска подсудного ему не правомерно. Так, например, Б.Р., гражданин Республики *, обратился в суд с указанным выше исковым заявлением к С., заявляя о нарушении своих прав, гарантированных Конвенцией о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей (Гаага, 25 октября 1980 года), доступа к * - *, * года рождения, которая, являясь гражданином * и *, в настоящее время проживает со * в городе *.
Определением Тверского районного суда города Москвы от 29 октября 2019 года исковое заявление было возвращено по мотиву подсудности спора суду по месту жительства ответчика.
В частной жалобе представителя Б.Р. по доверенности Б.С. ставится вопрос об отмене указанного определения, как незаконного.
Установлено, что предметом спорного вопроса является подсудность спора, касающегося защиты прав несовершеннолетнего ребенка, не достигшего возраста 16 лет, постоянно проживающего в России, на общение со своим отцом, гражданином Республики Италия.
Возвращая исковое заявление, суд исходил из того, что каких-либо требований, предъявляемых истцом в порядке Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей (Гаага, 25 октября 1980 года) и подлежащих рассмотрению Тверским районным судом города Москвы, исковое заявление не содержит.
Однако выводы суда не соответствуют действительности и не основаны на нормах процессуального закона.