Музеи как институт социально-культурной сферы

• специфическое отношение человека к действительности, наделяющее объекты реального мира качеством «музейности»;
• коммуникативная система;
• «культурная форма»;
• механизм культурного наследования;
• рекреационное учреждение .
Эксперты и специалисты-музеологи предполагают, что музей сегодня находится в транзитивной (т.е. переходном состоянии) и свою новую четко определенную роль музеи обретут с завершением этого процесса. Однако по мнению Т.Ф. Гафар оценить перспективы дальнейших трансформаций музейного института возможно лишь при расширении границ исследовательской работы музеев от изучения коллекций до исследования социальной среды, в которой существует музей . Такой подход целесообразен и, одновременно, он показывает, что вопрос о функциях музея также нуждается в расширительной интерпретации.
Нам представляется, что спор теоретически разрешим, если мы отойдем от позиции автономии музея в культурном пространстве на позицию функционирования музея как социального института. Что предполагает первая позиция? То, что у музея приоритетными являются функции, которые он исполняет специфически, т.е. не дублируя иные социальные институты вне рамок своей социокультурной ниши (например, для музеев родственными «нишевыми» институтами являются, с одной стороны – архивы; с другой – художественные галереи). Специфические функции закладываются как историей формирования социального института, так и субъектом создания учреждения, которое предметно воплощает социальный институт. В данном случае спектр специфических функций музея определяется историей его формирования как социокультурного феномена и чаще всего государством, как верховным субъектом, реализующим культурную политику.
Вторая позиция предполагает, что кроме специфических функций социальный институт с равным приоритетом, исполняет функции которые возникают спонтанно в силу существования этого института в конкретном социальном времени и пространстве и в ответ на социальные запросы. Таким образом, деление функций музея на приоритетные (первичные) и дополнительные (вторичные) совершенно неправомочно. Ведь музей не появляется в результате социальной конвенции между корпорацией музейных работников и государством. Музей и возникает, и развивается, и существует сегодня благодаря тому, что общество в целом заинтересовано в его существовании. Это выражается в том числе в процессе профессионального сегментирования общества и в государственной культурной политике. Общество негласно выражает готовность обеспечивать социальный сегмент, не занятый производительным, т.е. необходимым для выживания, трудом; государство реализует эту общественную волю через перераспределение доходов в сферу создания и поддержки музеев, сохранения и расширения коллекций, подготовки музейных работников, рекламу и пропаганду музеев как культурных институтов.
Однако группу функций, спонтанно возникающих по социальным запросам мы обозначим как социальные функции музея, поскольку существует еще один функций, которые возникают просто в силу исполнения музеем специфических и социальных функций, без какого-либо запроса со стороны чиновничьего аппарата, профессионального сообщества или общества в целом.
Именно эту третью группу функций мы обозначим в рамках нашего исследования как спонтанные функции. К числу спонтанных функций относится, например, эстетическая функция, реализуемая любым музеем. Она не задана изначально и не является специфической, но она и не возникает в силу общественной потребности, т.к. современное общество равно заинтересовано в уродстве, как и в красоте. Конечно тенденция к коллекционированию уродства возникает значительно раньше, чем формируется современный тип общества. Об этом свидетельствует повышенное внимание уже позднесредневековых исследователей к описанию диковин, невиданных зверей. Свидетельством этого же является кунсткамеры, формально являвшиеся собранием диковин, но на практике чаще предметом коллекционирования выступало уродство в своем биологически-вещественном воплощении.
Можно насчитать почти два с половиной десятка функций, которые исполняет современный музей как социальный институт, реализующий определенные культурные практики. Конечно же, это не окончательный перечень. Для построения последнего исследователю необходимо:
Во-первых, привлечение специалистов самого широкого профиля, которые сотрудничают с музеями или работают в них, заинтересованы в получении вторичной информации (генерируемой самим музеем и музейными работниками);
Во-вторых, рассмотрение всех конкретных типов музеев: художественных, исторических, естественной истории, тематических, региональных и краеведческих, частных, корпоративных и т.д. Эта работа может быть закончена только после анализа всех конкретных музеев мира, что представляется невозможным.
В-третьих, новые социальные функции музеев постоянно возникают или впервые осознаются (так музеи как широко распространенный феномен становятся ресурсом туризма и индустрии гостеприимства сравнительно недавно по историческим меркам).
Однако даже приведенный выше перечень достаточен для того, чтобы продолжить на его основе культурологическое исследование феномена музея как социального института.


Глава 2. Социально-культурная деятельность музеев в современном мире

Музей – значимое средство формулирования и сохранения национального культурного суверенитета. Процесс возникновения и закрепления национальных европейских государств сопровождался появлением в XVIII − XIX веках музейных собраний. «Борьба многих европейских народов за национальную независимость, за сохранение и признание их национальных особенностей, признание права на самостоятельное развитие отдельных областей и регионов привело к общественной потребности в музеях, которые могли бы сохранять и демонстрировать свидетельства истории этих народов» . Яркими моделями национальных музеев в Европе стали Британский музей, Национальный музей в Стокгольме. В России статус Национального музея имел Этнографический отдел Русского музея, Александр III создал его как государственное учреждение, имевшее целью поддержание национальных заветов.
В XX веке российские музеи, в период существования Советского Союза, безусловно, являлись частью общего плана идеологического государственного строительства. Ещё в конце 1920-х гг. работа музеев стала согласовываться с формализованными требованиями так называемого политического просвещения народа, в результате такого «прочтения» музейной деятельности «музеи расценивались как плацдарм идеологического воздействия на широкие массы. Именно с этого времени определилась главная целевая установка деятельности музеев: сближение с основными задачами социалистического производства и их обслуживание» . По понятным причинам идеологические установки «просвечивали» и в темах экспозиции, в таких, например, наименованиях выставок, как: «Пятилетка в действии», «Второй большевистский сев», «СССР на стройке», «За ударные темпы», «Третий, решающий, год пятилетки» и др.
В настоящее время идеологическая обусловленность, диктуемая властными институтами, не является обязательной к исполнению в музеях. Так, например, экспозиции современных литературных музеев России опираются на «широкий культурно-исторический контекст изучения творчества писателя, который в среде литературного музея выходит на первый план. Музей писателя – это всегда документ эпохи» . Таким образом, в границах деятельности музея гуманитарного профиля (в данном случае литературного) никак не акцентируется аспект государственного идеологического заказа. Е.В. Гетманская подчёркивает действие в музейной экспозиции широкого культурно-исторического контекста.
Категорически исключить идеологические рекомендации государства, вряд ли возможно, но они теперь не предлагаются в устных или письменных установках. Власть, в целях соблюдения своих интересов, контролирует деятельность музеев, например, инвестирует в определённые музейные проекты или, напротив, игнорирует призывы о финансовой помощи от музейных коллективов. В то же время, в настоящее время обязательный государственный мониторинг некоторых частных проблем музейного функционирования в мировом масштабе видоизменяется и приобретает вид всего лишь рекомендаций, а не директивных пожеланий. Остаются неизменными вопросы законодательного устройства музеев, финансовой поддержки государства; социокультурная жизнь экспозиции перепоручается руководящему коллективу самого музея.
Вторая половина ХХ века и начало XXI века была отмечена в музейном функционировании кардинальным смещением акцентов с экспонирующей деятельности на деятельность коммуникативную.