Методология политического психоанализа перспективы применения

Введение

Адекватная оценка траектории развития человека в сегодняшнем ми-ре невозможна без переосмысления теоретических и методологических ос-нов его исследования в новых социальных условиях, влияющих на этот процесс. Современные идеи, представления, взгляды и концепции зару-бежных и отечественных учёных дают возможность расширить и углубить традиционные научные представления, позволяют разработать новые направления методологии исследования человека.
Необходимость новых подходов связана с тем, что всё более под-тверждается позиция тех учёных, которые предсказывали, что XXI век бу-дет «веком масс и толп». Это произойдёт в результате воздействия средств массовой информации, коммуникации, Интернета, которые повлияют на процессы массификации общества, превращения индивида в единицу тол-пы, а человеческих умов — в массовый разум [3]. Это, в свою очередь, со-здаёт возможность манипулирования человеческой психикой, использова-ния методов внушения, приспособленных к социальным масштабам.

1 Теоретические основы политического психоанализа

1.1 Социальный психоанализ как методология познания человека
Мы являемся свидетелями развития социальных процессов, влияю-щих на человека по такому сценарию, когда большие массы людей пере-мещаются из одних регионов земного шара в другие, когда происходит смешение титульных наций с этническими группами различной культуры и религии. Вследствие этого развиваются процессы хаотизации общества, у отдельных социальных групп возникает стремление доказать силу своих этнических и религиозных предпочтений в крайних формах их проявления в виде террористических актов. Более глубоко понять эти явления помога-ет не только политический и экономический, но и психологический анализ как самого человека, так и влияющих на него социальных процессов.
Социальные процессы кардинально меняют жизнь значительной ча-сти людей в мире. Понимание такого рода процессов связано с определе-нием их сущности. Классическое определение социальных процессов дал П. Сорокин, который определял эти процессы как любой вид движения, модификации, трансформации, чередования или «эволюции»; иными сло-вами, как любое изменение изучаемого объекта в течение определённого времени, будь то изменение его места в пространстве либо модификация его количественных и качественных характеристик [4].
В современных исследованиях социальные процессы определяются в большинстве случаев как совокупная деятельность институализированных и неинституализированных субъектов, определяющая общественную жизнь и представляющая собой циклическое, эволюционное развитие.
В качестве факторов, влияющих на социальные процессы, указыва-ются: территория, особенности самого общества, его элементы. Террито-рия определяет исторически складывающиеся границы осуществления со-циальных процессов, на которые оказывают влияние также климат, ланд-шафт, географическое расположение.
При всех позициях объяснения социальных процессов важно обра-тить особое внимание на явно недооцененную современными исследовате-лями психологическую составляющую этих процессов, так как субъектами в них выступают отдельные индивиды, группы, большие социальные общ-ности, имеющие свои особые психологические характеристики. Раскрытие этих характеристик является, на наш взгляд, предпосылкой понимания со-временного человека.
С этой точки зрения одним из перспективных направлений методо-логического анализа являются психоаналитические концепции. В их основе лежат представления о структуре психики, главными элементами которой выступают не только сознание, но и бессознательное.
Классическая психоаналитическая концепция З. Фрейда была по-строена на утверждении, что главным мотивом поведения индивида явля-ется бессознательное. Оно теснейшим образом взаимодействует с предсо-знательными и сознательными слоями психики посредством психоанали-тических механизмов вытеснения, сопротивления, сублимирования. При этом важно подчеркнуть, что основоположник теории психоанализа не трактовал бессознательное как антитезис сознания; сознание он также определял как одну из сущностных характеристик психики, как одно из свойств психики, которое может в той или иной мере взаимодействовать с другими её составляющими или вообще отсутствовать. Он наполнил структурные составляющие психики содержанием, разделив её на «Оно», «Я» и «Сверх-Я». «Оно» в большей степени определяется бессознательной структурой психики, «Я» представлено сознанием и связано с внешним миром реальности, «Сверх-Я» вследствие истории своего образования имеет тесную связь с филогенетическим происхождением [6].

1.2 Оценка политики с точки зрения психоанализа
В 1920-е годы Зигмунд Фрейд выдвинул основную концепцию поли-тического устройства общества, суть которой можно свести к следующему: политика есть форма проекции вовне собственного семейного романа (проще говоря, собственной детско-родительской семьи – NS), а политиче-ские отношения построены на иллюзии семьи.
В основе политического устройства лежат три категории социальных мифов.
Национальный миф (в соответствии с ним живут многие страны арабского мира, радикально настроенные исламские государства, Кавказ). В таком сообществе воспроизводится ситуация симбиоза младенца и мате-ри (самая ранняя стадия развития, соответствует возрасту до одного года). Основная идея подобного общества – человек не может существовать вне него, иначе его попросту ждет смерть.
Имперский миф (Россия). Соответствует стадии начала отделения младенца от матери (примерный возраст – от года и старше; более по-дробно о стадиях развития ребенка можно почитать в работах венгерского врача-психиатра Маргарет Малер – NS). В таком сообществе уже могут сосуществовать разные нации. Главная особенность – экспансия, расшире-ние зоны влияния государства. Как символический шаг отделения от мате-ри можно рассматривать образование метрополий и присоединение новых земель в качестве неких «даров искупления» за этот шаг.
Демократический миф. Можно проследить параллель с Эдиповой си-туацией (так называемая эдипальная стадия развития – более поздняя и зрелая по сравнению с вышеперечисленными стадиями развития ребенка, соответствует возрасту примерно от трех лет и старше). Сами выборы (ко-торые в странах, где господствует демократический миф, являются реаль-ной, а не номинальной процедурой) символизируют возможность выби-рать себе «родителя», давая иллюзию свободы от родительского «ига». (На глубинном психологическом уровне любой лидер страны воспринима-ется как родитель. На него, кстати, могут переноситься как самые теплые чувства, которые мы испытывали по отношению, скажем, к своему отцу, так и негативные, которые у большинства людей в свое время были благо-получно вытеснены и перенесены на лидера государства, правоохрани-тельные органы и т. д. При этом руководитель страны может как «плохо» управлять страной, так и «хорошо» – значения для бессознательного это по большей части не имеет, или имеет, но не определяющее). Демократия – это постоянная борьба.
У демократии есть три характерные черты. Во-первых, она разру-шает систему социальной стратификации и размывает правящую элиту, лишая ее харизматической основы статуса родителя. Во-вторых, демокра-тия альтернативна как имперскому, так и национальному мифу. Третья черта заключается в том, что демократия инфантилизирует население че-рез массообразование на выборах.
В период перехода от имперского мифа к демократическому послед-ний является не причиной, а индикатором социального кризиса. Он же позволяет сформировать новую элиту и, создавая ситуацию психологиче-ского отстранения массы от вождя, оберегает людей от шока смены соци-альной модели.
Несмотря на то, что уровень развития многих стран можно «класси-фицировать» по вышеприведенной схеме, это не всегда означает «отста-лость» одного государства и «зрелость» другого. Часто «традиции» (в данном случае социальный миф) соседствуют, например, с высоким техно-логическим уровнем развития общества. Правда, функция традиций при этом уже перестает носить определяющий характер, становясь лишь чем-то символическим на фоне психологически «повзрослевшей» нации и страны (Япония, Швеция).


2 Перспективы применения политического психоанализа

2.1 Место психоанализа в политике
Особенное место среди методов политической науки занимает психо-анализ, при котором внимание ученых сфокусировано на эмоционально-чувственных ощущениях, представлениях групп и индивидов о политиче-ских феноменах.
На большое значение эмоций, чувств, страстей, настроений, интуи-ции в политике указывали многие древние мыслители. К примеру, Аристо-тель подчеркивал, что, исследуя политические распри и смуты, нужно знать настроения людей, которые поднимают восстания. Декарт писал о шести чувствах, которые движут в мире человеком. Макиавелли подчёр-кивал, что различия в настроениях являются главной причиной всех "неурядиц" в государстве. Многие ученые описывали "душу народа" (его национальный характер), "психические эпидемии", массовые психозы во время бунтов, войн, смут и т.д. Они подмечали, что во время революций, к примеру, на авансцену политических событий зачастую выходят люди с повышенным эмоционально-чувственным фоном, а зачастую психически больные и неуравновешенные. В такие периоды сам социум "делает сума-сшедшими тех, кто только был предрасположен к сумасшествию", – писал С. Сигеле.
В современных условиях психологический компонент оказывает вли-яние на формирование ценностных ориентаций, мотивов, политическое по-ведение людей. Как верно отмечал Й. Хейзенга, "непосредственные прояв-ления страсти", создавая внезапные эффекты, могут "вторгаться в полити-ческую жизнь в таких масштабах, что польза и расчет… отодвигаются в сторону". Зная законы формирования психологических образов, можно определить их направленность и структуру, эффективно влиять на поведе-ние акторов политического процесса, их отношение к партиям, государ-ству, лидерам, элите.
Психоанализ, как комплекс идей в отношении роли бессознательного в социальной и индивидуальной жизни, был обоснован и сформулирован в 20-30-е.гг.
ХХ века австрийским врачом-психиатром З. Фрейдом. В широком смысле психоанализ в политике охватывает всю совокупность теоретиче-ских построений и концепций (исторических, социально-философских, культурологических и др.), в которых присутствуют и играют значимую роль те или иные компоненты фрейдизма. Достоинство психоаналитиче-ского метода заключается в учёте иррациональных факторов политиче-ской деятельности, которые ранее были недооценены, в подавляющем большинстве игнорировались.
Применение методов психоанализа стало отражением определённой переориентации внимания к индивиду не только как рационально мысля-щему гражданину, но индивиду в совокупности его психологических ха-рактеристик и свойств, действующему зачастую на базе влечений, импуль-сов, интуиции. Учёт бессознательного помогает анализировать и объяснять специфику политического поведения избирателей, мотивацию авторитар-ной, властной личности, харизматического типа лидера, взаимоотношения между массами и вождем и др. Экспансия психоаналитических методов в 30-40-х гг. ХХ века сопровождалась "бихевиористской революцией" в по-литологии.
Сконцентрировавшись в сущности только на проблемах подчинения и власти, фрейдизм ограничил тем самым свои аналитические возможно-сти. Изучение функционирования политических режимов, систем, идеоло-гий, процессов, проблем модернизации и др. не стали предметом его само-стоятельного анализа.
Экстраполяция выводов, которые были сделаны на базе методов психоанализа, на политическую сферу более последовательно и активно в трудах последователей З. Фрейда – Э. Фромма, В. Райха, Э. Эриксона, Д. Рисмена и др. Данные исследователи расширили исследовательское поле психоанализа. В фокусе их внимания были проблемы подсознательного в действиях политически активных масс, механизмы функционирования и консолидации тоталитарных режимов. В. Райх, к примеру, пытался дока-зать, что фашизм в Германии стал возможен в процессе воспитания боль-шинства населения в духе покорности власти, из-за неправильного отно-шения к проявлениям детской сексуальности; даннные идеи вызывали оживленную дискуссию со стороны ученых, специалистов, широкой обще-ственности. Исследование В. Райха не объясняло, по какой причине не произошла настолько же широкая "фашизация" населения в германоязыч-ной Швейцарии, Австрии, Скандинавских государств, которые связаны с Северной Германией единой протестантской культурой.

2.2 Взаимосвязь психоанализа и политического реализма
Концепция природы человека является одной из основ теории поли-тического реализма. Рассуждения о природе человека и ее роли в политике мы можем встретить у всех ключевых авторов реализма. Классики поли-тического реализма — Рейнхольд Нибур и Ганс Моргентау — не только не отказывались от этой концепции, но и ставили ее во главу своих пред-ставлений о международной политике. По их мнению, мотивы поведения государств, а именно их стремление к экспансии и могуществу, объясняют-ся объективными законами, источники которых укоренены в человеческой природе. Английский историк Эдуард Карр полагал, что многогранная природа человека испокон веков оказывала определяющее воздействие на развитие общества: «Принуждение и совесть, враждебность и доброжела-тельность, самоуверенность и своеволие присутствуют в любом политиче-ском обществе. Государство строится на этих противоречащих друг другу аспектах человеческой природы» [5. P. 98].
Классическое представление политических реалистов о природе че-ловека не раз подвергалось критике за метафизичность, интуитивность и даже псевдонаучность. Джон Герц в работе «Политический реализм и по-литический идеализм» пытается отказаться от понятия о человеческой природе, обратившись к концепции «дилеммы безопасности». По его сло-вам, объяснение конфликтных отношений между государствами возможно при помощи социологического анализа, в соответствии с которым любой политический актор, столкнувшись с анархичной системой, неизбежно бу-дет сосредоточен на обеспечении своей безопасности [9. P. 3].
Отец-основатель структурного реализма Кеннет Уолц выдвигал схо-жие аргументы против классического реализма: не природа человека, а анархичная система международных отношений заставляет государства бороться за собственную безопасность [18. P. 97]. По его словам, обраще-ние к таким понятиям, как природа человека, сталкивает нас с проблемой редукционизма, а значит отходом от изучения самой системы междуна-родных отношений.
Крушение Советского Союза, исчезновение биполярной системы международных отношений, а также глобализация мировой экономики [7. P. 3] нанесли удар не только по теории структурного реализма, но и во-обще по всем теориям международных отношений [2]. По словам профес-сора Йельского университета Джона Льюиса Гэддиаса: «Все существовав-шие теории международных отношений оказались столь же „полезными" в предсказании основных событий мировой политики после окончания Вто-рой мировой войны, как гадание по звездам, по внутренностям животных и прочие подобные методы» [6. P. 18].
Вместе с распространением рыночной экономики менялось отноше-ние к роли государства в системе международных отношений: согласно господствующему либеральному подходу, государства способны сохра-нить стабильность мировой безопасности, защищая экономические интере-сы участников глобального рынка.
Одной из основ либерального взгляда на общественные отношения стала теория рационального выбора, в соответствии с которой индивид стремится к максимизации прибыли. По мнению реалистов, этот подход также опирается на концепцию человеческой природы — homo economicus [17. P. 211]. Распространение этого взгляда на поведение человека Роберт Гилпин назвал «экономическим империализмом» и настаивал на том, что далеко не все общественные отношения можно объяснить с помощью тео-рии рационального выбора [7. P. 39].
Масштабные исторические изменения, а также смена экономической парадигмы повлияли на развитие теории политического реализма. Не-смотря на то, что большинство представителей этого течения не отказались от структурного подхода Кеннета Уолца, дополнительному осмыслению подверглись базовые понятия реализма: стремление государств к обеспе-чению безопасности и могуществу. Цель некоторых государств не обяза-тельно связана с обеспечением максимальной безопасности. Напротив, до-стижение относительного могущества позволяет государствам решать за-дачи, выходящие за узкие рамки проблем безопасности [16. Р. 23—24]. Например, Роберт Гилпин предложил новый подход, в соответствии с ко-торым поведение государств на международной арене зависит от их места в «иерархии престижа». Стремление к престижу, а не к могуществу и без-опасности является главной «валютой» в международных отношениях [8. Р. 31].
Таким образом, политические реалисты нуждаются в новом теорети-ческом основании, способном объяснить влияние неструктурных факторов на развитие международных отношений. По нашему мнению, одним из адекватных способов решения этой проблемы является возвращение к классической для реализма концепции природы человека. Интерес к этой теме вновь появляется в работах исследователей реализма: сборник «Реа-лизм и мировая политика», вышедший в 2010 году, содержит блок, в ко-тором трое авторов (Нета Крофорд, Крис Браун, Жан Бетк Элштейн) пы-таются осмыслить проблему природы человека, опираясь на достижения современной гуманитарной и естественной науки. Одним из наиболее ин-тересных исследований в этой области мы считаем работу профессора Дурхамского университета, доктора философских наук Роберта Шуетта «Политический реализм, Фрейд и природа человека в международных от-ношениях». В своем тексте он не только сумел показать необходимость возвращения к классической для реализма концепции, но и продемонстри-ровал тесную связь между различными подходами политических реали-стов и психоаналитическим учением Зигмунда Фрейда, его пониманием подлинных мотивов человеческого, группового и государственного пове-дения. Шуетт не отрицает того, что психоаналитическое понимание приро-ды человека не является единственным подходом, способным адекватно объяснить основные идеи реализма. Тем не менее, в свете эффективности психоанализа, именно этот способ может оказаться наиболее плодотвор-ным.
Основной задачей работы Роберта Шуетта «Политический реализм, Фрейд и природа человека в международных отношениях» является не со-единение концептуальных основ реализма и психоанализа, а восстановле-ние понятия природы человека в теории международных отношений [17. Р. 1]. Шуетт критикует сторонников структурного реализма за то, что они отрицают необходимость использования понятия природы человека и счи-тают ее «умершей». Проведя исследование основных авторов реализма: Ганса Моргентау, Эдуарда Карра, Рейнхолда Нибура, Джона Герца, Мортона Каплана, Кеннета Уолца, Джона Миршаймера, а также предста-вителей неоклассического реализма, Шуетт приходит к выводу, что все они тем или иным образом использовали реалистическое представление о природе человека. Более того, он утверждает, что во всех указанных слу-чаях ученые косвенно использовали именно фрейдисткое понимание этой проблемы.

Заключение

Таким образом, можно сделать следующие выводы.
Восстановление концепции природы человека в политическом реа-лизме не только позволяет прояснить множество неточностей, но и закла-дывает основу для появления новых идей реализма. Ученые могут отка-заться от метафизических интерпретаций природы человека, вернув эту концепцию в лоно строгой научной дискуссии. Благодаря психоанализу они получают надежный инструмент изучения человеческого и государ-ственного поведения во всем многообразии их противоречивой деятельно-сти.