Фрагмент для ознакомления
2
1.1.Дискуссии ученых о византийской правовой культуре
Согласно римской парадигме правовой мысли, "закон есть рациональное положение, постоянное, согласное с природой и распространяющееся на всех" .
Известный отечественный византинист XIX века Ф.И. Успенский писал о факторах национального правового проекта, который был разработан Византией как духовное юридическое достояние Второй империи, следующее: как выражение политических, культурных и этнических особенностей, характерных для Восточной Римской империи, византийцы отличаются следующими специфическими чертами:
-постепенный отказ от латыни и замена ее греческим языком в административной работе;
-борьба этнических групп за политическое господство. Эта борьба характеризуется появлением на троне и в высших органах военной и гражданской администрации представителей различных этнических элементов, составляющих империю;
-она встречается на монетах и других произведениях искусства, начиная с VII века. Они представляют собой новый тип изображения и знаменуют появление новой этнической группы;
-литературная продуктивность, характеризующаяся созданием уникального мира под влиянием эллинистической и восточной философской мысли, распространением мистицизма и узкого консерватизма; и
-забытые традиции классического периода, где Восток, особенно Иран, играет свою роль".
Первой из сущностных категорий бытия в многонациональной Римской империи было понятие "соборность", которое отражало единство всех гражданских ортодоксий империи. Под категорией синодальности обычно понималось согласие (симфония), единое участие верующих в мире и в жизни Церкви, своего рода "национальное". Категория соборности обычно понималась как согласие (симфония), единое участие верующих в жизни мира и Церкви, своего рода "национальное жизнестроительство", коллективное спасение (сотерион). Коллективизм противопоставлялся созерцательному, или, в византийских терминах, индивидуальному познающему абстрактному созерцанию.
Коллективный опыт и соответствующее действие не имели ничего общего с интеллектом; скорее, они были ориентированы на эмоции и "движения ума". В то же время, однако, они стремились к конкретности, конкретности религиозных действий, соответствию обычаям, "врожденным" и "естественным" привычкам, а не к абстрактным принципам.
По словам С.С. Авелинцева, "какими бы ни были духовные вопросы, требовавшие сугубо личного покаяния, византийцы считали, что в политике Бог за победителя. Византиец вечно верен своей власти, но он верен своему государю лишь постольку, поскольку убежден, что характер его государя практически соответствует величию его власти" .
Действительно, византийский трон был открыт для всех авантюристов.
Выдающийся византийский мыслитель и государственный деятель Македонской династии М. Пселл в своих исторических трудах свидетельствует об уникальном византийском политическом кодексе нравственного поведения: "упразднить помпезные должности, не давать богатства военному сословию, и пусть их мысли будут заняты внутренними делами; женщин во дворец не вводить, никого к ним не подпускать, не посвящать стольких в множество сиюминутных и тайных замыслов".
Выдающийся русский философ и дипломат XIX века К.Н. Леонтьев в своем анализе византийского наследия справедливо утверждал, что византийский кесаризм опирался на две силы: христианскую религию и древний государственный закон .
Если император нарушал требования симфонии, он давал повод осудить себя как несправедливого. Ибо царство и церковь теснейшим образом соединены и не могут быть отделены друг от друга. Те единственные цари были отвергнуты христианами, были еретиками, яростно выступали против Церкви и вводили извращенные доктрины, чуждые апостольскому и патристическому учению". Раннее византийское духовенство установило правило, что "нет власти, кроме как от Бога". Например, патриарх Константинопольский Геннадий (V век) в своем труде "О вере и христианской жизни" призывал своих "духовных детей" к традиционному христианскому смирению перед земными властями, которые были воплощением небесных сил в мире: "Бойся царя всем существом своим... Бойтесь царя всем существом вашим" (Псалом 119:1). Страх не на погибель души, а учит нас бояться Бога...". В то же время византийские церковные чиновники, в духе древнегреческой традиции, требовали от верующих непоколебимо защищать своих соседей, "бедных" от "сильных". И защищать сирот перед потопом. Пусть Господь сделает каждую каплю вашего пота такой же, как кровь мучеников".
В то же время не следует думать, что ранние византийские отцы церкви придумали идеологию, противостоящую "сильным мира сего". Византийское общество отстаивало идеологию установленного порядка - незыблемости налогообложения - с позднеантичного периода. Выдающийся ранневизантийский понтифик, ареопагит Псевдо-Дионисий, отвечая на вопрос о социальном устройстве, считал, что должен существовать порядок, "образованный по подобию небесных порядков, причем нематериальные небесные порядки представлены различными материальными образами и подобиями ".
Отечественный культуролог А.Я. Гулевич, исследуя вопрос о культурно-правовых особенностях средневекового общества, так отозвался о византийской традиции правового наследия: "При ближайшем рассмотрении византийский "индивидуализм" убеждает нас в том, что он имеет мало общего с развитием подлинной человеческой индивидуальности. Отношение Византии к праву было совершенно иным, чем на Западе. Византия, прославленная Кодексом Юстиниана, не имела ни чувства закона, ни уважения к закону как гаранту прав человека.
Принцип "все, что хочет император, имеет силу закона" - это принцип самодержавного беззакония. Поскольку он является нормой, рабство порождает произвол, а тирания - лицемерие". Наблюдение автора, безусловно, верно при оценке византийского "рабства", то есть формального отношения к законности и узурпации власти. Однако следует помнить, что средневековые греки были не собственностью "римских правителей", а подданными империи. Кроме того, византийцы довольно долго держали в руках легитимные рычаги власти, вплоть до крестовых походов. Авелинцев отмечает, что византийская "монархия" была унаследована от Римской империи. Это не значит, что для византийцев не было ничего святого".
Византийцы были опытным народом, и их можно назвать очень практичными и духовно техничными. Их подход к праву был скорее полезным и преемственным, чем благоговейным по отношению к законам "земных правителей". Таким образом, до 1204 года византийский прагматизм подкреплялся римской традицией государственного права. Однако византийцы не приняли знаменитую латинскую преамбулу: "Да свершится правосудие, даже если мир рухнет", которую позже принял король Испании Карл V.
По мнению русского средневекового моралиста Г.Г. Майолова, прагматизм и "утилитаризм" выражались в том, что воспринимались как "средства восхождения к Творцу". Важно отметить тот факт, что византийские святые отцы часто рассматривали государство как "то, что держит настоящее", то есть силу, которая препятствует небытию общества. В связи с этим тот же Иоанн Златоуст писал: "Мы должны понимать, что когда Римское государство (Византия) перестанет существовать, он (антихрист) придет. Пока мы боимся этого государства, никто не последует сразу за антихристом, ибо после того, как это государство будет уничтожено, не будет никакого правления".
Христианство не требовало немедленной отмены рабства, но постепенно создавало такие условия и социальный климат, которые делали рабство невозможным.
В Византии зависимые крестьяне были свободными гражданами и имели права. Они просто работали на земле, принадлежащей богатым землевладельцам, и получали за это плату. Фактически, они по праву назывались крестьянами. Византийская традиция тщательно оберегала саму структуру и систему права, основные понятия и институты, юридические методы и логику построения права.
В то же время крестьяне Запада, изначально свободные люди, были систематически и необратимо лишены всех своих прав. Пару слов о том, как это происходило. В Европе X век был периодом строительства замков. Вопреки распространенному мнению, замки - это не оборонительные, а наступательные сооружения. Один человек, у которого было больше денег и средств, чем у других, выбрал стратегически выгодное место, огородил его и назвал своим замком. Затем деревянный забор был заменен каменной оградой. Используя этот замок как базу, он грабил окрестных крестьян, отбирая у них золото (то, что мы сейчас называем "вымогательством") и защищая себя от гнева крестьян .
Убийцы, нанятые владельцем замка, были теми самыми крестьянами, которые изначально предпочитали воевать, а не работать на полях. Так и зародилось западное рыцарство. Рыцарь, хозяин замка, заставлял крестьян платить ему дань. По мере роста дани росло и количество замков.
Таким образом, крестьяне больше не могли обрабатывать свою землю и были лишены практически всего. Следовательно, преемственность с римскими правовыми нормами в средневековых западных обществах была незначительной. 'В Западной Европе классическая римская правовая система отнюдь не была абсолютной. В лучшем случае германские народы признавали ее вспомогательную ценность.
Показать больше
