Влияние социальных сетей и социального этикета на развитие личности в обществе

1 Влияние социальных сетей на коммуникативное поведение личности
1.1 Теоретический анализ основных подходов к понятию «коммуникативное поведение»
Коммуникативное пространство организуется коммуникацией, как имманентной формой взаимодействия людей между собой в определенном пространственно-временном континууме. В этом случае для характеристики коммуникативного пространства имеет значение место и время. Н. Луман считает, что коммуникация устанавливается через синтез трех различных селекций: селекции информации, селекции сообщения и селективного понимания или непонимания сообщения и его информации
Теорию коммуникативных систем Никласа Лумана принято относить к так называемому структурно-функционалистскому подходу в социальной теории, к которому принадлежат более ранние концепции Э. Дюркгейма и Т. Парсонса. Однако в более раннем структурном функционализме основным предметом интереса и базовым социальным фактом («системной референцией») полагалось социальное действие .
Теория коммуникативных систем Никласа Лумана
Н. Луман, в шутку называющий свой подход «функциональным структурализмом», полагает необходимым поменять «системную референцию», т. е. основной предмет интереса социальной теории. В этой новой наблюдательной перспективе не действие, а коммуникация рассматривается в качестве «социального атома» и одновременно – минимального проявления общества. С точки зрения своей внутренней структуры коммуникация – объединение сообщения и информации (действия и переживания соответственно). Но по своей природе коммуникация – это отдельный подвид наблюдения. Психическая же система сопряжена с коммуникативной системой, так как в каждом элементе связывается с психикой при помощи языка. Последний – уже не система, а способ распространения коммуникации и выражения переживания .
Если коммуникация – это минимальное проявление общества, то социум – общность всех коммуникаций, формирующих социальные системы коммуникаций в сфере экономики, политики, науки, религии, права, культуры. Социальные системы – динамические последовательности коммуникаций, каждая последующая связывается с предыдущей. Для «выживания» коммуникации формируют ресурс, который Луман обозначает как «медиа коммуникации» и приписывает им два главных свойства: символизировать и обобщать коммуникацию. Здесь имеются в виду абстрактные символы: власть, деньги, истина, вера, любовь и др. Они интегрируют прошлые и будущие коммуникации осмысленно. Общим понятием такого способа интеграции системных элементов является понятие смысла. Смысл любого сообщения определяется в трехмерном пространстве, которое формируется предметным, временным и социальным измерениями. Именно так можно сообщению приписывать значение, которое присоединяет следующее событие, ответ на сообщение и формирование системы.
Предметное измерение коммуникации в интерактивных системах коррелирует со значениями, которое сообщение получает в социальном измерении, что обременяет возможности информационно-объективного описания ситуации и внешнего мира. Нужно принимать во внимание не только объективные положения дел, но и настроения, установки других людей. Смысл такого общения – интеграция сообщества, мотивация его членов на принятие запроса на общение.
На сегодня коммуникация реализуется на больших расстояниях при помощи телекоммуникации. Телекоммуникация (письменная, печатная, телевизионная, интернет-сетевая) предполагает передачу сообщений без перемещений тел общающихся лиц, что в значительной степени исключает непосредственное социальное влияние и социальный контроль, и зачастую (как, например, в социальных сетях) обращается к огромным и социально неоднородным и неопределенным массам читателей, установки, настроения, знания которых чаще всего неизвестны автору сообщения.
Коммуникация становится информационной, в ней теряются характеристики мотивации и интеграции. Данная идея системно-коммуникативной теории нашла выражение во влиятельной теории социального контроля. Система есть различие системы и внешнего мира. Внешний мир системы есть все то, от чего система способна себя отличить, и одновременно то, чью превосходящую сложность (или комплексность) система способна переработать . В этом смысле внешний мир может пониматься только как продукт системы, как результат применения системой того или иного различения, некой схемы отбора своего, внутрисистемного, и отклонения всего чужого, внешнего, системе не принадлежащего. Система наблюдает, различая себя во внешнем мире, тем самым себя обозначая.
Наблюдение есть, таким образом, одновременно осуществляющееся обозначение и отличение. Но ведь и животные не поедают собственные конечности, а желудок не переваривает собственные стенки. Осуществляют ли они тем самым наблюдение? Другими словами, биологические организмы (так называемые «живые системы») осуществляет некоторые операции, осуществляют выбор между возможными действиями, клетки делятся и воспроизводятся именно как клетки, а не как внешняя природа. Значит ли это, что организм наблюдает уже тем, что существует, размножается, продолжается во времени и поколениях?
Как бы то ни было, системно-коммуникативная теория утверждает в качестве постулата определение системы как различения между системой и ее внешним миром (признавая, что такое определение допускает присутствие определяемого понятия в самом определении). Так, в случае систем коммуникаций внешний мир конструируется в виде тем коммуникаций, а сама система репрезентирована коммуникативными вкладами ее участников, языковыми выражениями – как устными, так и письменными, печатными или электронными . Вышеозначенное системное понимание коммуникации предполагает два других аскиоматических положения. Речь идет, во-первых, об универсальной структуре коммуникации, во-вторых, о направлении социальной эволюции. С точки зрения ее внутренней структуры коммуникация состоит из этапа (1) коммуникативного сообщения (= действия) Другого, (2) его переживания (= информации) некоторым Эго и (3) заключительного этапа понимания (= связанности информации с сообщением). Этот заключительный этап понимания состоит в оценке извлеченной информации на предмет ее адекватности (или неадекватности) сообщению, как и на предмет того, что является более важным – факт сообщения или содержащаяся в нем информация. На основе коммуникативного понимания Эго принимает решение о том, акцептировать ли запрос на контакт, принимать ли коммуникацию (т. е. отвечать на нее своим сообщением, что в перспективе могло бы привести к образованию системы коммуникаций) или отклонять ее.
Коммуникация в этой связи выглядит принципиально бинарной. Ведь смысл сообщения (т. е. информация, которую извлекает Эго) может быть двояким: либо в качестве такого смысла выступает объективная информация о внешнем мире, либо в качестве такой информации выступает само сообщение. Эго может понять коммуникацию в том смысле, что Другой лишь мотивирует, но не информирует Эго. В этом смысле коммуникация имеет самореференциальный характер, т. е. как бы направлена сама на себя, а не на внешний мир (инореференцию). Так, если кто-то говорит «идет дождь», информация, которую извлекает Эго, может состоять в том, что действительно «идет дождь». Но он может извлечь и другую информацию, например, о том, что Другой мотивирует его остаться дома, не выходить на улицу или просто заводит разговор о погоде, чтобы продолжить общение.
Итак, то или иное понимание одной или другой возможной связи сообщения и информации заставляет Эго принимать или отклонять предложенный запрос на контакт .
Отсюда же вытекают следствия и для некоторой теории социальной эволюции. В традиционном, дописьменном обществе ключевой акцент делался на самореференциальной установке «я сообщаю, что я что-то сообщаю». Например, когда то или иное примитивное сообщество практиковало коллективный ритуал вызова дождя, эта коммуникация – явным образом – представала как обращенная к внешнему миру, собственно атмосферному явлению, божеству, которое за него «отвечает». Однако ее латентной функцией оказывалось самообсуждение сообщества, утверждение внутренней родовой солидарности. Сообщество выживало не потому, что инореференциально регулировало атмосферные явления, а потому, что неявно генерировало и утверждало собственную сплоченность за счет того, что самореференция в религиозной коммуникации словно трансформируется в инореференцию. Социальную эволюцию в этом смысле можно понимать как процесс постепенной объективации коммуникации, ее выхода из-под влияния социального окружения, обеспечивающего социальный контроль, и обращения к самому предмету обсуждения. Как следствие, в процессе такой эволюции разрушался трехмерный контекст понимания коммуникативного сообщения, обеспечивающий сцепление коммуникаций друг с другом. Должны были возникнуть какие-то другие средства сцепления и образования систем в условиях отсутствия в больших сообществах общего знания о временном, предметном и социальном контексте, который обеспечивал понимание и акцептацию запросов на контакт в небольших примитивных коллективах.
Но что же тогда служит мотивацией для продолжения коммуникации в современном обществе в условиях незнания того, что известно, а что неизвестно участникам коммуникации? Как уже говорилось, коммуникацию движет понимание, т. е. различение между информацией и сообщением (самореферентным и инореферентными интерпретациями запроса на общение). Лишь зная общий трехмерный контекст, мы способны понять, что же имеет в виду наш собеседник, когда говорит «идет дождь» .
Но все-таки социальная эволюция нашла решение. Современные дифференцированные системы коммуникации легко справляются с проблемой принятия или отклонения предложенных запросов благодаря появлению особого рода «катализаторов общения», т. е. особых абстрактных символов, апелляция к которым делает возможным «продавить» самые невероятные типы современной коммуникации. И действительно, многие формы современного общения нам представляются естественными и понятными. Среди них - притязание на чужой продукт и навязывание своего (экономика); коллективно-обязательные распоряжения, которым безропотно подчиняются члены сообщества (политика); ожидание ответной любви в условиях, когда ее объектом могут оказаться сотни других претендентов; производство копий несуществующих вещей, отрицающих наличные формы мира (искусство); требования к прочтению сотен скучных текстов и проведению сотен экспериментов, завершающихся лишь в высшей степени гипотетическими и, в конечном счете, фальсифицируемыми гипотезами (наука).
Все эти сами по себе невероятные формы общения оформились в устойчивые и стандартизированные типы коммуникации сравнительно недавно, несмотря на то, что генерируют внутренние конфликты (полемика в науке, партийная борьба в политике, конкуренция в хозяйстве и т. д.). Должны были возникнуть особого типа социальные структуры, подкрепляющие валидность соответствующих невероятных типов общения. Эти структуры (обсуждавшиеся выше символические медиа коммуникации – деньги, власть, истина, любовь, вера и т. д.) выступают триггерами соответствующих ожиданий по поводу приемлемости или неприятия коммуникаций.