Характерные особенности Spanglish на материале средств массовой информации Мексики и Южных штатов США

1. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

1.1. История развития языка Spanglish

История спанглиша восходит к 1848 году, к периоду после американо-мексиканской войны. В мирном договоре, подписанном в деревне Гваделупе-Идальго, указывалось, что Мексика потеряет более половины своей территории (и жителей) в пользу США. Им пришлось выучить английский, но в процессе ассимиляции они использовали некоторые испанские слова и грамматические правила [1].
В конце 1940-х годов пуэрториканский поэт и прозаик Сальвадор Тио Монтес де Ока впервые ввел этот термин «espanglish», который позже превратился в английском в Спанглиш [1]. Он фактически создал два слова для описания этого явления; другим, менее известным термином было «Inglañol» - «Ингланьол». В современном испанском языке спанглиш называется «el espanglés» — термин имеет те же негативные коннотации, что и его английский эквивалент. Он был задуман как уничижительный, критикующий тех, кто, по мнению Монтеса де Ока, отказался от испанского в результате расширения контактов с английским. Однако, этот термин стал довольно спорным. Его часто используют латиноамериканцы которые хотят указать, что они плохо говорят по-испански, или, как это ни парадоксально, используется теми, кто еще не владеет английским свободно. В обоих смыслах термин используется для обозначения языкового дефицита, будь то в испанском, английском или обоих языках. Спанглиш в этих контекстах рассматривается не более чем «una mezcla agramatical de las lenguas» («неграмотная смесь языков»). В то же время термин «спанглиш» широко используется латиноамериканцами в более позитивной манере, указывающей на сложное и смешанное языковое и культурное наследие латиноамериканских сообществ, и может быть обозначением гордости за принадлежность к группе и самобытности.
Несмотря на споры, которые его окружают, появление спанглиша как лингвистического явления вряд ли можно назвать чем-то необычным. В 1953 году американский лингвист Уриэль Вайнрайх опубликовал монографию под названием «Языки в контакте» [1]. Это была первая, но вряд ли последняя научная трактовка этого лингвистического явления. С тех пор появились сотни работ, в которых рассматриваются различные аспекты языкового контакта в самых разных условиях по всему миру, а также его проявления среди огромного количества языков. Изучение этого явления ценно не только тем, что оно может рассказать о языке и родственных связях, но и его более общими социальными, экономическими, культурными, политическими и образовательными последствиями.
Характер контактов между английским и испанским языками в Соединенных Штатах привел к появлению не одного спанглиша, а скорее коллекции разновидностей, которые обычно группируются под несколько вводящим в заблуждение названием «спанглиш».
Следует заметить, что если верно предположение о том, что спанглиш представляет собой набор родственных нестандартных разновидностей, которые имеют определенное количество лингвистических особенностей, но отличаются многими другими, то, очевидно, будет довольно сложно полностью описать его лингвистические особенности. Спанглиш, на котором говорят на юго-западе Соединенных Штатов, где сильнейшее историческое влияние оказал мексиканский испанский, очень существенно отличается от спанглиша, на котором говорят пуэрториканцы в Нью-Йорке. Хотя спанглиш используется как обобщающий термин, конкретные слова используются для обозначения различных разновидностей языка:
Cubonics (на котором говорят кубинцы Майами),
Nuyorican (на котором говорят пуэрториканцы в Нью-Йорке),
Dominicanish (на котором говорят доминиканцы в Нью-Йорке),
Pocho, Pachuco, Chicano и Tex-Mex (на всех говорят мексиканцы или лица мексиканского происхождения).
Кроме того, спанглиш является результатом контакта и взаимодействия различных разновидностей испанского и английского, и в нем используются синтаксические и лексические маркеры как испанского, так и английского языков, спанглиш - это ни то, ни другое, не испанский, не английский. Действительно, по большей части спанглиш нелегко (или вообще трудно) понять одноязычным носителям испанского или английского языка, а двуязычие на стандартном испанском и стандартном английском не обеспечивает понимания спанглиша. Также важно отметить, что использование спанглиша отличается от переключения кода между двумя языками, хотя иногда эти два лингвистических процесса могут показаться схожими.
Спанглиш не является переключением кодов, но и не то же самое, что испанский, лексикализованный английским, что видно по использованию таких терминов и фраз, как «el rufo del bildin». Это выражение сочетает в себе сразу несколько слов спанглиша и расшифровывается как английская фраза «the roof of a building (крыша здания)» (в отличие от стандартного испанского «el techno del edificio»).
Возможно, ключевым моментом, который здесь следует понять, является то, что единственный разумный ответ на вопрос о том, действительно ли спанглиш является языком, - это тот, который дал Билл Сантьяго, актёр, сценарист и публицист, [2]:
«Является ли спанглиш языком? .... Да, por supuesto (в переводе «конечно»), спанглиш - один из самых инновационных языков нашего времени .... Почему бы вам не считать его языком? Потому что он состоит из других языков? Pero, si no hay ningún idioma natural que se haya creado desde (Но, если нет естественного языка, который был создан с тех пор, как) была проведена стартовая черта его появления. Resultan siempre (Они всегда оказываются) из «интимного контакта» entre otros idiomas (среди других языков). Не существует такого понятия, как безупречный словарный запас».
1.2. Spanglish в СМИ США
На первоначальном этапе, стоит заметить, что большую часть времени термин «мейнстримные СМИ» в США являлся синонимом «СМИ, в которых доминируют белые». Одной из главных ролей этих средств массовой информации было поддержание североамериканского общества как однородного. Затем, столкнувшись с мультикультурной конъюнктурой в 1960-70-х годах, руководители средств массовой информации поняли, что пришло время изменить некоторые приоритеты своей политики – либо в отношении изоляции, безразличия к меньшинствам, либо в отношении стереотипов, чтобы обратиться к слоям населения, которые еще не были должным образом информированы. Этому способствовали не только социальные силы, но и давление со стороны маркетинговых агентств и рекламодателей (основной источник дохода каждого средства массовой информации), стремящихся извлечь выгоду из растущего числа пользователей.
В мультикультурном обществе некоторые рассматривают укрепление многообразной культурной самобытности как проблему, но видят в этом возможность для роста. В этом случае возникли две стратегии: во–первых, существующие СМИ попытались обратиться к этническим группам в рамках своего собственного контента - так обстоит дело, например, с радиостанциями, которые включают испаноязычную музыку в свои программы, или газетами, предлагающими приложения, посвященные Латинской Америке на испанском языке, или телевизионные каналы, продвигающие новые этнические персонажи в ситкомах и мыльных операх. Во-вторых, будут созданы новые средства массовой информации, специально адресованные таким группам – телеканалам, радиостанциям, газетам и журналам, ориентированным на испаноязычных американцев, или испаноязычным версиям основных СМИ. Испаноязычные СМИ развивались таким образом, чтобы обслуживать огромное количество населения Соединенных Штатов в качестве форума для распространения идей и интересов испаноязычных, канала для их лидеров и защитника интересов своего народа.
Первые печатные новости, распространявшиеся на американском континенте еще в 16 веке, были опубликованы в Новой Испании (как тогда назывались испанские колонии) и содержали тексты как на испанском, так и на английском языках [3]. На самом деле, эта ранняя испаноязычная пресса в значительной степени повлияла и на развитие североамериканской прессы. И, вместе с появлением в 1833 году первого североамериканского средства массовой информации – New York Sun, первая половина XIX века стала свидетелем расцвета испаноязычных газет в Северной Америке. Первым из них был El Misisipi, основанный в 1808 году в Новом Орлеане, который на самом деле был предназначен не для того, чтобы латиноамериканцы, живущие в Северной Америке, могли высказывать своё мнение, а для публикации новостей в основном из Европы – особенно касающихся наполеоновской оккупации Испании и войн – и двуязычной местной рекламы – на испанском и английском языках. Несмотря на то, что книга была опубликована издательством Англос, утверждается, что El Misisipi предвосхитил многие тенденции, которые позже будут обнаружены в испаноязычных американских публикациях: двуязычие, «иностранность» контента и коммерческий интерес, среди прочего.