Культурно-Просветительные организации Русского зарубежья (1920-1939 гг.)

Введение
Актуальность темы исследования культурно-просветительских организаций русского зарубежья 1920-1939 гг. объясняется, прежде всего, тем, что необходимо дальнейшее глубокое изучение русской истории XX века, в частности, историко-культурного феномена российских зарубежных стран 1920-1930-х годов. Насущной задачей для науки является изучение такого аспекта проблемы, как культурно-просветительская деятельность русской эмиграции в 1920–1930-е годы. Изучение становления, а также развития институциональных основ культурно-просветительского движения в русском зарубежье в 1920-1930-е гг. вносит существенный вклад в изучение проблем истории организации отечественной системы образования и просвещения, которая сложилась за пределами России в определенных условиях эмиграции, а также показать вклад российских ученых в культурную и общественную жизнь того периода. Изучение опыта деятельности русских эмигрантских культурных и просветительских организаций в период 1920-1930-х гг. может быть конструктивно использовано для развития культурных связей между Российской Федерацией и другими странами, а также для изучения деятельности современных российских диаспор за рубежом.
Объект настоящей курсовой работы – русское зарубежье в 20-30-х годах прошлого века. Предмет – культурно-просветительские организации русского зарубежья.
Цель исследования – проанализировать деятельность культурно-просветительских организаций русского зарубежья.
Для достижения этой цели необходимо выполнить следующие задачи:
1) рассмотреть историографию культуры русского зарубежья 20-30-х годов;


2) рассмотреть литературные организации, как самые многочисленные и распространенные из культурных организаций русского зарубежья 20-30-х годов;
3) рассмотреть просветительские организации русского зарубежья 20-30-х годов.
Следует сказать, что данная тема уже получила достаточно широкое освещение в литературе.
Изначально вопросы культурно-просветительских организаций русского зарубежья были рассмотрены в публикациях первой половины 1920-х гг. в исследованиях Р.Л. Мещеряковой, М.Н. Покровского, И. Сонова и других.
В конце 1920-х и 1930-х годах в Советском союзе начинает внедряться метод упрощенного и одностороннего изображения иностранной России как антисоветского анклава. Советский союз рассматривал эмигрантов, как тех, кто участвовал в подготовке вооруженной интервенции против Советского союза. На данном этапе получили распространение работы Е.Д. Гримма, Е.А. Михайлова, Р. Кудрявцева и др. Соответственно, вопросы культурно-просветительской деятельности русской эмиграции, ее научного наследия не укладывались в стратегию советского правительства очернить эмигрантов в, их рассмотрение полностью прекращено. В период 1930-1950-х гг. тема русской эмиграции, в том числе вопрос о ее культурно-просветительских организациях, фактически становится запрещенным.
С началом оттепели в Советском союзе в 1950-х гг. появляются работы А.М. Бручановой, М.К. Гавриловой, Ю.И. Трифонова и др. Работы были посвящены теме русской эмиграции, которая была в значительной степени освобождена от штампов, упрощенных схем и типологий.
В конце 1970-х и 1980-х гг. ученые осваивают уже новые направления исторических исследований, внедряют новые методы исторического поиска, значительно расширяют исходную базу. В этот период публикуются работы, посвященные проблемам истории русской эмиграции. Авторы в том числе затрагивают вопросы культурно-просветительских организаций русского зарубежья. Одной из самых заметных работ этого периода стала монография JI.K. Шкаренкова "Агония белой эмиграции".
В конце 1980-х - начале 1990-х гг. складываются уже новые подходы к теме зарубежной России, на первый план выходят вопросы внутренней жизни эмигрантских диаспор, в том числе научного и культурного наследия русского зарубежья. Эта тенденция проявилась в работах А.И.И. Афанасьева, В. Костикова и многих других.
С начала 1990-х годов наступает новый этап в изучении русского зарубежья: развиваются источники по теме, меняются научные подходы, в работах меняется методология, внедряются количественные и качественные методы в исследованиях, чему способствует ряд общественных и научных форумов. Проблемы культурно-просветительской деятельности русских эмигрантов были затронуты в исследованиях таких авторов, как В.Т. Пашуто, Е.А. Шулепова. E. Брюэр В.Ф. Ершова, В.П. Борисова Ю.В. Бойко М.Г. Вандалковская и других.
Со второй половины 1990-х годов и уже в XXI веке. Ведется интенсивное изучение проблем истории науки и культуры в Европе. Заметными авторами стали Г.А. Кузина Г.М. Кулагина Т.М. Казовской, Л.П. Муромцева, В.Б. Перхавко Ю.И. Руденцова и др. В данный период публикуются работы по вопросам образования и учительства в зарубежной России, которые уже затрагивали различные аспекты деятельности культурно-просветительских организаций русской эмиграции в межвоенный период.
Методология данной курсовой работы основана, прежде всего, на вторичном анализе статей и монографий. В целом работа сочетает в себе историко-систематический метод и метод исторической периодизации.
Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Культурно-просветительская деятельность русского зарубежья в исторической науке
1.1. Историография культуры русского зарубежья
Ведущее место в историографии культуры русской диаспоры, особенно после октябрьского периода, по-прежнему занимают работы философов, журналистов, а также религиозное наследие русской эмиграции, которое постоянно пополняется новыми публикациями. Классические примеры историографии включают в себя произведения многих отечественных писателей и мыслителей, которые находились в изгнании. Среди этих классических источников необходимо вспомнить выступления И.А. Бунина, или книгу И.А. Ильина «Путь духовного обновления».
Историография русской эмиграции и русских зарубежных стран постепенно выстраивается в непрерывную линию. Работы В.М. Кабузана, Н.Л. Пушкаревой, В.Я. Гросула ликвидируют разрыв между иностранными колониями и русскими поселениями до и после 1917 года. Учитывая то, что во времена СССР эмиграция русских граждан после Октябрьской революции была охарактеризована исключительно в негативном ключе, и считалось, что она объявляла войну большевистскому режиму, ее роль теперь уже не только была оспорена, но и объективно исследовалась и широко освещалась. Выявление новых фактов и выяснение неизвестных или малоизвестных аспектов культурной жизни русской диаспоры получили широкое развитие в современной историографии, и это сопровождается критическим выявлением различных взглядов, оценок и суждений по различным вопросам, которые характеризуются расширением в области методологии [18]. Интересно то, что среди исследователей этой темы не только ученые историки, но, также литературоведы, политологи, социологи, лингвисты, философы.
Таким образом, междисциплинарный характер в изучении культуры российский диаспоры приобретает все признаки исследовательской парадигмы. Есть перспективы в том, что объединение гуманитарных знаний, а также практика заимствования исследовательских методов историков, филологов, культурологов, психологов друг у друга в дальнейшем в академическом сообществе станут нормой.
Работа Колупаева “Русские в Магребе” служит примером современного гуманитарного подхода к проблемам истории и культуры российских зарубежных стран. Как раз здесь исследователь выступает и в качестве историка, политолога, георграфа и культуролога, а также как ученый, исследующий религию, что безусловно выводит эту работу на новый уровень [9]. То же самое можно сказать и о работах А.В. Квакина, где он демонстрирует высокую квалификацию не только как историк, но и как специалист в области культурологии [7]. Если говорить о теории познания, тот опыт исследования исторических источников, накопленный при изучении культуры русской диаспоры, представляет интерес благодаря взаимодействию реконструкции и понимания историко-культурной реальности, а также ее репрезентации. Историография культурно-просветительских организаций русского зарубежья не отдаляет себя от исторических и философских концепций, от обычаев, традиций, которые объединяют человека и общество, однако включает в себя изучение системы речи, действий, образов, отраженных в культуре.
Являясь неотъемлемой частью отечественной историографии, историография культурно-просветительской деятельности русского зарубежья имеет свою специфику. Отсутствие опыта и прецедентов в этой области освобождает исследовательское сознание от давления уже сложившейся историографии, от давления старых концепций и навязывания мнений прошлых исследователей. Другой важной чертой историографии деятельности культурно-просветительских организаций является стремление к изучению материала с точки зрения эпистемологии или знания, как такового, его морфологии, анатомии и развития. Более того, сам исследователь является объектом особого аналитического интереса как носитель определенного объема знаний, профессиональных способностей, навыков, форм культуры мышления, рассматривая исходный материал под тем или иным углом зрения.
Необходимо сказать, что подобная историографическая основа для изучения профессиональной судьбы ученых-эмигрантов была заложена представителями российской научной зарубежья в 1920-х годах. На сегодняшний день она продолжается и развивается. Одним из первых исследователей, который применил такой подход был В.Т. Пашуто [15]. Среди современных научных трудов, среди прочего, из свежих монографий можно выделить монографии М.Г. Вандалковской [2]. Прогрессивное подход данных авторов заключается в привлечении личных архивных фондов исследованных историков, периодических материалов, сторонних воспоминаний, откликов современников и внимания к деталям, окружающим личности, вплоть до мира вещей.
Можно выделить еще один подход к изучению культурно-просветительских организаций русского зарубежья. Он заключается в преломлении отечественной культуры через артефакты страны, в которой оказался мигрант. Распределение русских эмигрантов по всему миру приобрело глобальный характер и распространилось везде. Реакция тех, кто был насильственно сослан в другую страну существенно сильно отличается от постепенной ассимиляции с нейтральным неприятием культурного шока, без активного отрицания или нарушения повседневного общения. Работы В.М. Соловьёва рассматривают русское зарубежье с этой точки зрения [20].
К числу наиболее значимых научных работ последних лет можно отнести работу Е.И. Пивовара «Русский за рубежом: социально-исторический феномен, роль и место в культурно-историческом наследии». Данная работа включает в себя отдельную главу, которая рассматривает культурно-просветительскую деятельность русского зарубежья в частности и культурный потенциал русской диаспоры в целом [16].
Таким образом, учитывая представленные основные тенденции, направления развития историографии культуры русского зарубежья, можно сделать следующие выводы. Во-первых, наблюдается интерпретация и изучение русского зарубежья с упором на когнитивный аспект (упор на феномен человеческих желаний и стремлений и степень их влияния на общество). Во-вторых, наблюдается включение в работу различных исторических и культурных источников, представленных широким спектром артефактов. В-третьих, включение в историографию мировой культуры, так как она вместе с самой русской культурой преодолела локальный формат и стала интегрироваться в глобальную сферу универсальной человеческой культуры.