Ценностные установки родителей в современных моделях воспитания детей дошкольного возраста

ВВЕДЕНИЕ Сегодня вопросы личностного становления в целом и воспитания ребенка в частности, нуждаются в новом знании об особенностях развития конкретной личности, её внутреннего мира, определённых смыслов и переживаний, в общении с другим человеком. В связи с этим, формирование личности родителей и родительского мышления в рамках идей экзистенциальной психологии (смысл и ценность родительства) приобретает особую значимость для решения проблем обретения свободы, личностной зрелости, развития духовности, воспитания совести и способности любить. Родители являются первой социальной средой ребёнка, их личность и отношение играют важнейшую роль в жизни каждого человека. Чувства, которые окрашивают отношения ребенка и родителей – это особые чувства,
3

отличные от других эмоциональных связей. Специфичность их заключена в том, что забота родителей является необходимой для поддержания жизнедеятельности ребенка, а удовлетворение потребности в родительской любви – жизненно важно для каждого индивида, на определенном этапе. Бесспорно, роль, отношение и место матери в формировании личности ребенка невозможно переоценить. Отношение матери оказывает влияние на формирование личности уже в пренатальный период развития. Все это обуславливает значимость отношения к своему материнству его субъекта – женщины – уникального космо-био-социокультурного существа. Фигура отца для ребенка, партнерские отношения родителей, социализация в контексте взаимоотношений ребенка и отца и мн.др. важные условия формирование базовых основ личности[Боулби, 2006; Кон, 1987; Сизова, 2012 и др.]. ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ЦЕННОСТНЫХ УСТАНОВОК РОДИТЕЛЕЙ В СОВРЕМЕННЫХ МОДЕЛЯХ ВОСПИТАНИЯ ДЕТЕЙ ДОШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА 1.1. Понятие ценностной установки в контексте родительства

Прежде чем определить понятие «ценностной установки», необходимо отметить, что, аналогично иным подобным многозначным и полифункциональным междисциплинарным понятиям, данное понятие также по-разному интерпретируется у разных авторов в рамках зарубежной и отечественной психологической науки. В ряде исследований, понятие ценностных установок/ориентаций личности совпадает с понятиями, которые определяют мотивационно-потребностную, или смысловую сферу личности. В частности, Абрахам Маслоу не разделял понятие ценность, потребность и мотив. Виктор Франкл объединял понятия ценности и личностные смыслы. Отечественные авторы, зачастую, понятие ценностных ориентаций включали в другие, более устоявшиеся
4

психологические понятия, которые являлись основным объектом их исследования[Яницкий, 2000]. В частности, Ф.Е.Василюк, указывал, что в попытках определить в рамках психологической науки, что есть ценность, зачастую создается впечатление, что основное стремление здесь – попытка отделаться от ценности как самостоятельной категории и свести это понятие к определениям эмоциональной значимости, нормы, установки и др. При том, что понятие ценности не вмещается в узкие рамки этих определений[Василюк, 1997]. Для определения места ценностных установок в системе личности, необходимо рассмотреть различия и отделить данное понятие от смежных категорий (потребность, мотив, ориентация, диспозиция, личностный смысл, убеждения и др.) Е.И.Головаха указывал, что предметы потребностей, будучи осознаваемыми личностью, становятся ведущими жизненными ценностями, но если бы это было так, не было бы таких состояний как внутриличностные конфликты, аллегорического выражения «запретный плод» и т.д.[Головаха, 2000]. Василюк указывает, что ценность это не предмет потребности, не мотив так как, обозначенные проявления всегда корыстны, здесь личность борется за свои интересы, в отличие от ценности, которая может быть общей, и в интропсихическом пространстве выполняет интегрирующую, объединяющую функцию[Василюк, 1997]. Леонтьев Д.А. также отмечал, что ценности «не эгоистичны», и, в отличие от потребностей, не ограничиваются конкретным моментом и не влекут к чему-либо изнутри, а «притягивают извне»[Леонтьев, 1997]. Относительно установки, Д.Н.Узнадзе отмечал, что при наличии ситуации, в которой возможно удовлетворение определенной потребности, включается особое регулятивное образование, которое называется установкой. По А.А.Прангишвили, она указывает потребности конкретный предмет, который в состоянии удовлетворить эту потребность в данный момент в данной ситуации[Прангишвили, 1973]. Таким образом, установку с ценностью
5

личности объединяет общее для них состояние готовности совершить поступок, что уже предполагает оценивание. Установка видится здесь, как готовность определенным образом реализовать свою ценность, как отмечает О.М.Краснорядцева [Краснорядцева, 1997]. Тем не менее, количество ценностей, которые существуют у индивида, значительно меньше, чем количество установок, связанных с конкретными ситуациями. Большинство отечественных авторов отмечают, что именно ценности определяют основные качественные характеристики установки, имея большую субъективную значимость, а не наоборот. Ценностные ориентации, обладая регулятивным свойством, охватывают больший круг проявлений активности индивида, чем установка, которая в грузинской психологической школе связывается с конкретной биологической потребностью[Яницкий, 2000]. Для характеристики социальной регуляции поведения человека, зачастую применяется понятие «социальная установка» или аттитюд, которую У.Томас и Ф.Знанецкий определяли как состояние сознания индивида, относительно определённой социальной ценности; психологическое переживание индивидом ценности, значения и смысла социального объекта [Безменова, Гулевич, 1994]. В отличие от установки, имеющей неосознанный характер, аттитюд понимается как осознанное явление, которое человек может выразить в языке. Аттитюды помогают человеку осмыслить явления социума, определяют функцию выражения того, что для него является важным и ценным. Таким образом, аттитюд является средством вербализации ценностей как более общих абстрактных принципов. Применительно к конкретному объекту, установки, аттитюды и ценностные ориентации регулирует реализацию потребностей индивида в разных социальных ситуациях. Так, В.Я.Ядов объединяет все обозначенные явления как диспозиции, предрасположенности. В своей диспозиционной концепции управления социальным поведением личности, В.Я.Ядов, аргументирует иерархию системы позиционных образований [Цит. по Яницкий, 2000].
6

В разработанной им иерархии, на низшем уровне системы диспозиций находятся элементарные фиксированные установки, которые носят неосознаваемые характер, этот уровень связан с удовлетворением витальных потребностей. Следующий уровень включает социальные фиксированные установки или аттитюды, которые созданы на основе потребностей личности по включению в конкретную социальную среду. Следующий уровень системы диспозиций – базовые социальные установки, которые отвечают за регуляцию общей направленности интересов личности в конкретных сферах активности. Высший уровень диспозиций личности представляет собой систему ценностных ориентаций, которая соответствует высшим социальным потребностям и отвечает за отношения человека к жизненным целям и средствам удовлетворения их. Каждый уровень диспозиций оказывается включённым в разные сферы и ситуации общения в личностном, семейном, социальном окружении, в конкретной сфере деятельности, в определенном типе общества и культуры в целом. Отдельные уровни этой системы отвечают за конкретные проявления активности, поведенческие акты в конкретной предметной ситуации, за поведение как сочетание поступков, за целостность поведения или определенной деятельности человека. Таким образом, уровни регуляции поведения в концепции диспозиций Ядова различаются процентом содержания биологических и социальных компонентах в их содержании, происхождении. Ценностные установки, как высший уровень системы, во многом зависят от ценностей социального общества, общности, с которой себя личность идентифицирует на данный момент. Таким образом, уровни диспозиционной системы отличаются у разных индивидов, а ценностные установки определяют цель человека, выражают то, что является для него наиболее важным и обладает личностным смыслом.

1.2.Современные стили, виды, модели воспитания

7

Существует несколько классификаций типов семейного воспитания, рассмотрим ниже некоторые из них. В педагогической науке традиционно рассматривается классификация А.С. Макаренко, который выделял несколько типов так называемого «ложного родительского авторитета», который может проявляться как авторитет подавления, авторитет расстояния, авторитет педантизма, авторитет резонерства и/или подкупа. Авторитет должен проявляться как позитивный, построенный на моральных и нравственных принципах и уважении к личности, автором описаны авторитет любви, доброты и уважения к личности [Макаренко, 1985]. Достаточно часто в психолого-педагогической науке выделяют два базовых, обобщенных направления семейного отношения к ребенку или стиля семейного воспитания – это демократический и авторитарный стиль, кроме того, распространено выделение и третьего стиля – либерально-попустительского. Кратко обозначим их особенности. Авторитарный стиль воспитания выстраивается на авторитете наказания, потребностей и личности ребенка мало учитываются родителями, главной целью воспитания считается выстраивание границ и ограничения во всем, воспитание изобилуют наказаниями, родители требуют от ребенка выполнения указаний, эмоционально-чувственные проявления подавляются, отмечается недостаток эмоциональной теплоты во взаимоотношениях и др. При авторитарном стиле представлен диктаторский тип руководства со стороны родителей, у детей формируется внутренний экран защита, механизм лишь внешнего контроля, развивается чувство вины, общая тревожность и страх перед наказанием. Попустительский стиль в некотором смысле, являет собой противоположность авторитарному стилю. Здесь воспитание изобилует поощрениями, нет четкого определения границ в отношениях. В то же время, ребёнок часто предоставлен самому себе, не способен ставить перед собой цели, интерес к потребностям и личности ребенка снижен, но в отличие от авторитарного стиля, где
8

преобладают приказания и указания, в либеральном стиле процветает вседозволенность, которая зачастую основана, на игнорировании потребностей и личности ребенка, которая, в свою очередь, порождает со стороны ребенка желание привлечь себе внимание, негативизм в проявлениях, капризы и т.д. Отрицательными последствиями либерального воспитания является отсутствие способности разделять жизненные ситуации на опасные и безопасные, «плохие» и «хорошие», формируется эгоизм. Позитивным здесь является то, что попустительский стиль построен на тёплых взаимоотношениях. Наиболее оптимальным с психолого-педагогической точки зрения является демократический тип воспитания, когда отношение к ребёнку выстраивается на основе учета и уважения его потребностей и интересов, его личности [Овчарова, 2013, с.62]. Это некое «рациональное балансирование» между дозволенностью и установлением границ, на основе взаимной симпатии и поддержки. Можно сказать, что при демократическом стиле воспитания отмечается эмоциональная близость в отношениях, обоснование запретов, контроль и санкции на основе разумной заботы о здоровье и психическом благополучие ребенка. В общении преобладает диалог и сотрудничество. Таким образом, родительский стиль воспитания рассматривается как общие характерные неспецифические для ситуации способы общения конкретного родителя с конкретным ребенком.


1.3. Ценностные установки родителей в современных моделях воспитания дошкольников

К сказанному выше, добавим современные исследования ценностных установок в моделях воспитания детей. Поливанова К.Н. приводит обзор современной социокультурной ситуации (постмодерна) в проекции на современное родительство. Автор представляет терминологическое наличие двух конструктов в науке – родительство как
9

«parenthood» –социальная роль и родительство «parenting» – процесс воспитания. Анализируя работы отечественных и зарубежных авторов (Алендела Т., Элкинда Д., Захаровой Е.И., Уэбстера Ф. и мн.др.), Поливанова К.Н. современное родительство анализирует и проблематизирует в контексте его взаимосвязи с современными социальными вызовами, с которыми сталкивается молодой образованный родитель. В частности, одновременная ценностная значимость родительства, семьи и карьеры, работы в современном обществе, размывание понятных, наглядно представленных опытом взросления стереотипов и образцов воспитания детей в семье, рост вариативности практик семейного воспитания. Все это отражает закат «естественного» родительства и его переход в область сознательно планируемых стратегий. Обсуждение трансформаций, переживаемых семьей, отражает тенденции смещения от детоцентричной модели к взрослоцентричной. Анализ ценностной сферы современных женщин репродуктивного возраста, проведенный Е.И. Захаровой, показал, что наибольшей значимостью для них обладают отношения с партнером (22 %), работа (19 %), получение удовольствия (17 %) и собственное Я (14 % от общей доли жизненных ценностей). Приверженность «childfree», с точки зрения автора, может быть охарактеризована особой ценностной структурой, в которой преобладает гедонистическая ориентация [Цит.по Поливанова К.Н., 2015]. Поливанова К.Н. приводит обзор современной социокультурной ситуации (постмодерна) в проекции на современное родительство. Автор представляет терминологическое наличие двух конструктов в науке – родительство как «parenthood» –социальная роль и родительство «parenting» – процесс воспитания. Анализируя работы отечественных и зарубежных авторов (Алендела Т., Элкинда Д., Захаровой Е.И., Уэбстера Ф. и мн.др.), Поливанова К.Н. современное родительство анализирует и проблематизирует в контексте его взаимосвязи с современными социальными вызовами, с которыми сталкивается молодой образованный родитель. В частности, одновременная ценностная значимость родительства, семьи и карьеры, работы в современном
10

обществе, размывание понятных, наглядно представленных опытом взросления стереотипов и образцов воспитания детей в семье, рост вариативности практик семейного воспитания. Все это отражает закат «естественного» родительства и его переход в область сознательно планируемых стратегий. Обсуждение трансформаций, переживаемых семьей, отражает тенденции смещения от детоцентричной модели к взрослоцентричной. Автором также приведены понятия устойчивых целостных моделей воспитания детей – естественное родительство (максимальное «приближение» к естественности – естественные роды, отказ от памперсов, грудное вскармливание, совместный сон и т.д.), альфа-родительство, «интенсивное родительство» («intensive parenting») – максимальная активизация мозговых структур ребенка. Как итог, автором босновывается вывод о современном характере родительства, реализующегося в сложных, противоречивых условиях (осознаваемых и неосознанных), в контексте растущей значимости ценности самореализации, с одной стороны, и сохраняющейся ценностью родительства, с другой, что наполняет данный феномен стрессовыми характеристиками. Рост интереса к исследованию родительской идентичности и самоэффективности квалифицируется автором, как перспективное направление исследований [Поливанова К.Н., 2015]. Майофис М., Кукулин И. в своей статье «Новое родительство и его политические аспекты», рассуждают о трансформации родительского самосознания в России [Майофис М., Кукулин И., 2010]. Авторы подчеркивают, что изменения ценностей родительства и воспитания детей, может стать, помимо прочего, одним из факторов, инициирующих формирование гражданского самосознания. Например, новая ценность родительства может быть результатом реализации очень разных психологических мотивов, как морально-нравственных, гуманистических – представления о родительстве как о творческой работе, направленной на поддержание доверительных, эмоционально равноправных и содержательно насыщенных отношений с ребенком, так и и сугубо прагматических (материнский капитал в экономически нестабильной ситуации).
11

Современное инновационной родительство (неимперативное родительство) , в отличие от «инновационного» родительства советского времени, ориентировано и обусловлено активизацией и доступностью информации о воспитании (распространении новых норм и ценностей воспитания через Интернет), транслируемыми идеями гуманизации общества, активизацией и возможностями реализации психологической и психотерапевтической работы.