Субсидиарная ответственность контролирующих должника лиц

1. Правовая природа субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц
1.1. Понятие, виды и особенности правового положения контролирующих должника лиц при банкротстве.
Институт несостоятельности (банкротства) является одним из наиболее динамично развивающихся правовых институтов в современном праве, без которого невозможно существование и развитие экономики. Развитие самой экономики и хозяйственной деятельности предопределяет изменение и совершенствование, в том числе, и законодательства о несостоятельности (банкротстве). Вопросы привлечения контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности всегда будет предметом пристального внимания, пока существует институт банкротства.
До настоящего времени, не смотря на, казалось бы, устоявшуюся судебную практику, споры относительно того, добро субсидиарная ответственность или зло, не утихают. Правовые нормы субсидиарной ответственности, впервые появились в Федеральном законе от 08.01.1998 №6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», вступившем в силу 1 марта 1998 года. Федеральный закон от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» до 30 июля 2017 года предусматривал общую модель привлечения к субсидиарной ответственности. Ее нормы регулировала статья 10 «Ответственность должника и иных лиц в деле о банкротстве».
Федеральным законом от 29.07.2017г. №266-ФЗ в Закон о несостоятельности (банкротстве) была введена глава III.2, в которой была сформирована новая модель правового алгоритма привлечения к 8 субсидиарной ответственности. Указанная глава была разработана с учетом сложившейся ранее правоприменительной судебной практики. Презумпции, введенные пунктом 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, содержат прямой вывод о том, что именно определенные действия (бездействие) контролирующего лица привели к невозможности полного погашения требований кредиторов должником, и соответственно их наличие избавляет заявителя от обязанности доказывать причинно-следственную связь между действиями контролирующих лиц и наступившими неблагоприятными последствиями, поскольку бремя доказывания обратного переложено на ответчика. Таким образом, действующая редакция Закона о банкротстве не устанавливает новые основания для привлечения к субсидиарной ответственности, а содержит положения, которые раскрывают порядок доказывания.
Как отмечает И.В. Разумов, «положения специальной главы III.2 Закона о банкротстве, с одной стороны, особо не изменили прежнее правовое положение контролирующих лиц и кредиторов в материальном плане, с другой стороны, они оказали существенное влияние на процессуальные отношения по доказыванию, вызвали серьезные перемены в части, касающейся мотивировок судебных решений». «Именно детализация правил о доказывании дала кредиторам реальный шанс получить удовлетворение за счет причинителя вреда и привела к расцвету института субсидиарной ответственности. 21 декабря 2017 года Пленумом Верховного суда Российской Федерации принято Постановление №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - Постановление №53). Постановление №53 призвано обеспечить единство практики применения судами новых положений Закона о банкротстве, в части 9 привлечения к субсидиарной ответственности в делах о несостоятельности (банкротстве). Как указал Верховный суд РФ субсидиарная ответственность является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов. При применении данного механизма, судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающую имущественную обособленность этого субъекта (п. 1 ст. 48 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), его самостоятельную ответственность (ст. 56 ГК РФ), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, так и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (ст. 10 ГК РФ).
При привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в части, не противоречащей специальным положениям Закона о банкротстве, подлежат применению общие положения глав 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда. Как полагает Добрачев В.В., правовая природа положений законодательства о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц такова: это прежде всего ответственность, т.е. дополнительное обременение для контролирующих должника лиц. Это своего рода наказание за не соответствующее закону поведение в форме возмещения убытков, как в процедуре банкротства, так и вне его. В данном случае проявляется компенсационная функция данной ответственности. В процедурах банкротства за причинение вреда корпорации контролирующими должника лицами наступает ответственность, схожая с деликтной, в форме возмещения убытков. Привлеченное к субсидиарной ответственности лицо посредством 10 дополнительного денежного обременения обязано возместить убытки корпорации.
По мнению И.В. Горбашева, по части этих вопросов ВС РФ удалось внести некоторую ясность: например, он (в целом) определился с правовой природой данной ответственности, указав на то, что соответствующее требование является частным случаем иска об убытках. Конечно, суд четко не определил, например, деликтный характер этой ответственности, к чему в том числе ранее призывали представители юридической науки. Однако в любом случае подобное понимание обсуждаемого института позволило найти подходы к решению других крайне важных вопросов, в частности связанных с привлечением нескольких лиц к субсидиарной ответственности, с обязательным установлением вины привлекаемого лица, со снижением размера ответственности.
Вместе с тем, практика применения норм главы III.2 «актуализировала проблему не только корректного определения контролирующего должника лица, как субъекта субсидиарной ответственности», но и «возможность (правопреемства) указанного вида ответственности на третьих лиц, с учетом положений статьи 399 ГК РФ и их влияния на правовые конструкции, предусмотренные главой III.2 Закона о банкротстве».
В недалеком прошлом, ответственность должника и иных лиц в делах о несостоятельности (банкротстве) рассматривалась как вид дополнительной ответственности должника обусловленной гражданско-правовой конструкцией статьи 399 ГК РФ. А. Курбатов, в 2007 году, высказал следующую точку зрения: субсидиарная ответственность призвана компенсировать имущественные потери кредиторов, то есть выступает в качестве возмещения убытков и носит гражданско-правовой характер. Субсидиарный характер ответственности подразумевает, что до предъявления требований к лицу, которое несет субсидиарную (дополнительную) ответственность, требования о погашении долгов должны быть предъявлены к основному должнику (п. 1 ст. 399 ГК РФ). Основной должник в данном случае - само юридическое лицо, которое признано банкротом. Соответственно субсидиарная ответственность признавалась обязательством, неразрывно связанным с личностью должника, и не могла быть возложена на третьих лиц.
В постановление арбитражного суда Поволжского округа от 30.03.2017 по делу №А12-26858/2013, отмечалось что: «в соответствии с п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве деяния, связанные с неисполнением лично лицом обязанностей по передаче соответствующих бухгалтерских документов и иных ценностей, квалифицируются как отношения, неразрывно связанные с личностью гражданина, и, следовательно, не могут допускать правопреемства».