Что мешает эффективности современной коммуникации?

Введение

Результаты многолетних исследований саратовской школы изучения функционирования русского языка зафиксированы в коллективной монографии о рискогенности современной коммуникации , в которой проанализированы наиболее типичные риски, их причины и следствия.
Цель данной работы:
– привлечь внимание лингвистов не столько к самим рискам, их конкретным причинам и следствиям, сколько к более общей проблеме взаимоотношений реальной речи населения с системой языка – основного средства коммуникации с изменениями в кодификации используемой для общения речи.
Многолетний, хотя, естественно, неполный, но буквально ежедневный мониторинг речи, окружающей автора статьи, привел к мысли, что одной из причин ее (к сожалению, очень частой) неэффективности являются факты нелогичности как стихийно сложившейся системы языка, так и кодификации норм ее применения в реальной коммуникации.
Естественно, это неизбежно проявляется в любом языке, но статья построена на анализе наблюдений русской речи.

1.Факты нелогичности системы и кодификации речи

Система любого языка складывается стихийно, в том числе и под влиянием как разных его диалектов (см., например, нелогичность парадигмы курица – петух – куры; ребенок – теленок, но иные соотношения в подросток – подтелок), так и под влиянием других языков (рельс или рельса из множественного числа английского rails; тайм – таймы, но заем – займы и т.д.). Под влиянием диахронических процессов в речи (исчезновение редуцированных; разных видов смягчения) изменилась не только фонетическая система, но и сохранились нелогичные с точки зрения еѐ современного состояния чередования (просить – прошу, проводить – провожу, простить – прощу и т.п.); изменения в системе склонения создали не всеми усвоенную синонимичность форм родительного падежа некоторых существительных (из дома – Из дому вышел; возможность и родительного и винительного падежей: дай мне чай / чаю, не люблю конфет / конфеты; разные формы предложного падежа: о доме / саде и в доме / в саду и др.).
Далеко не всегда последовательны и кодификаторы норм, которые находятся под сильным влиянием реальной речевой практики – узуальной нормы.
Пунктуационная кодификация не только нелогична: с одной стороны, допускается факультативное выделение, нет полной логики в постановке тире или его отсутствии в зависимости от частеречной принадлежности подлежащего (сын – инвалид, но я инвалид) и, с другой стороны, свободное варьирование тире и двоеточия в бессоюзных предложениях.
Очень многое происходит в речи масс под влиянием языка СМИ, а теперь и Интернета, многие сайты которого уже законодательно приравнены к СМИ. При этом даже специальные сайты газет содержат не только речь журналистов (сотрудников печатных или электронных СМИ), но и комментарии читателей, т.е. собственно интернет-речь пользователей языка, чья речь далеко не всегда литературна. В Интернете речь часто дается без указания автора, от безответственного инкогнито, что позволяет не задумываться о нормах не только языка, но и поведения: можно встретить и ошибки, и оскорбления, и намеренные искажения слов.
Совершенно не разработана пунктуация при использовании дискурсивов, союзов и слов, передающих основную информацию, что во многом связано с дискуссионностью отграничения дискурсивов, передающих и основную информацию, от служебных слов (однако – союз; однако – вводное слово) и от собственных дискурсивов (возможно – вводное слово, а иногда сказуемое, но в функции смягчения категоричности, т.е. дискурсива); при равном значении порядка следования мысли вводное во-первых и обстоятельство времени сначала и т.д.

2.Изменившиеся условия речи и негативные факторы, влияющие на нее

В современных условиях литературный русский язык, его узуальные нормы (а в конечном счете и их кодификация) находятся под сильным влиянием речи в СМИ, а они стремятся к свободе выражения. В конце ХХ в. такая безграничная свобода вызвала даже сомнения в том, что русский язык не превратится ни в русланг, ни в жаргон; начал было формироваться литературно-жаргонизирующий тип речевой культуры.
Федеральный закон о государственном языке РФ прервал этот процесс, и с 2005 г. по 2013 г. в СМИ начал проявляться процесс «самоочищения» речи, чему способствовала и замена псевдожурналистов конца ХХ в. людьми со специальной журналистской подготовкой. Однако этот период «самоочищения» быстро закончился, и, хотя литературно-жаргонизирующий тип речевой культуры так и не сложился, «самоочищение» в СМИ и интернет-речи сменила новая «волна» деструкции нормативного и в речи СМИ, и в поведении (особенно «гостей» телепередач).