Философия науки. Философские проблемы синергетики и синергетической парадигмы. В философии науки с середины двадцатого столетия и до наших дней этот термин неизменно ассоциируется с именем Томаса Куна.

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. Синергетика – относительно молодая наука, возникшая в середине двадцатого века. Поскольку синергетика представляет собой междисциплинарную науку, ее значение в первую очередь заключается в том, что она позволяет охватить предмет научного исследования, к какой бы сфере науки он ни принадлежал, комплексным анализом. Синергетика вырабатывает у исследователя широту взгляда и системный подход к проблеме. Такие навыки являются совершенно необходимыми для ученого, поэтому изучение синергетической парадигмы является актуальным для всех, кто работает в области науки.
Объект, предмет и методология исследования. Объектом исследования настоящей работы является синергетика как область научного знания. Предмет исследования – место, которое синергетическая парадигма занимает в философии. Методология работы включает в себя, в основном, общенаучные методы, такие как метод системного анализа, сравнительно-исторический метод и т.д. Помимо этого, в отдельных частя работы использовались специфические методы частных наук – семиотики, лингвистики и других.
Цели и задачи исследования. Целью данной работы является выяснение места синергетической парадигмы в современной философии. Для достижения этой цели требуется решить несколько частных задач:
- проанализировать понятие «парадигма», проследить развитие значения этого слова и определить корректность современного его употребления.
- выяснить сущность синергетики как «науки о сложном», проанализировать основные ее понятия и концепции.
- определить возможность применения синергетической парадигмы в рамках философии науки.
- выявить преимущества и недостатки такого подхода.
Структура работы. Данная работа состоит из введения, трех параграфов и заключения.
Во введении определяется актуальность темы, предмет и методология работы, ставятся цели и задачи, а также указывается научная новизна исследования.
В первом параграфе произведен анализ категории «парадигма» в его историческом развитии, показано изменение смысла этого слова в различные эпохи, продемонстрировано развитие полисемантичности данного понятия. Особое внимание уделено рассмотрению категории «парадигма» у Томаса Куна, поскольку именно в его работах этот концепт впервые оказывается приложим к философии науки.
Второй параграф посвящен рассмотрению синергетики как специфической науки. В нем показаны предпосылки ее возникновения, отличия синергетики от других разделов научного знания, ее значение для современности. Особое внимание уделено смене различных картин мира, переходу от классики к неклассической а затем – к постнеклассической рациональности и формированию синергетической парадигмы как общенаучной системы взглядов, норм, правил и стандартов научных исследований. Здесь же дан краткий обзор основных научных концепций, которые привели к возникновению синергетики.
В третьем параграфе рассматривается взаимодействие синергетики и философии, определяется место синергетической парадигмы. Анализируется принципиальная возможность приложения методологии естественных наук к рассмотрению социальных и гуманитарных явлений, показывается соотношение синергетической парадигмы и онтологических и эпистемологических подходов в философии. В заключении подводятся итоги и делаются выводы.
Научная значимость исследования. Научная значимость данной работы заключается в том, что исследование философских проблем синергетической парадигмы позволяет определить ее место в философии науки, раскрыть ее преимущества и недостатки, указать на возможность ее применения при решении тех или иных исследовательских задач.

КОНЦЕПТ «ПАРАДИГМА»: ОТ АНТИЧНОСТИ ДО ТОМАСА КУНА

Название параграфа может показаться излишне наукообразным. Однако это впечатление исчезает, если мы внимательно присмотримся к слову «парадигма». Греческое слово «парадигма» (παραδειγμα) обладает настолько широкой семантической наполненностью, что определения, приложенные к нему (понятие «парадигма», категория «парадигма» и т.д. ), просто не отражают всех возможных «пониманий» этого термина. На самом деле, если мы откроем любой учебник логики, то увидим, что понятие – это форма мышления, отражающая предмет в его существенных признаках, а категории – это наиболее широкие понятия. Но значение термина «парадигма» по большей части определяется не его существенными признаками, а тем контекстом, который его окружает. Именно поэтому мы подходим к данному понятию с точки зрения категории «концепт».
Собственно говоря, само понятие «концепт» тоже нуждается в определении. Однако, в последнее время оно настолько прочно вошло в научный и философский дискурс, что в данном случае можно ограничиться самыми общими представлениями, не вдаваясь в детали. Для наших целей идеальным будет определение, данное понятию «концепт», Ю. С Степановым. Первое различие, введенное этим автором – понятие определяется, концепт же переживается [10, C.33]. Таким образом, концепт может быть воспринят «на уровне ощущений», чего нельзя сказать о категориях. «С внешней стороны, концепты – это просто фразы, обрывки фраз и узелков, но это тонкие фразы, такие, за которыми в нашем сознании возникает как бы уже давно знакомое содержание… Концепт можно определить как понятие, но понятие, расширенное в результате всей современной научной ситуации…» [10, C.32].
Итак, у нас есть определение концепта, как некоего «пустого пространства», (ну, может быть, не совсем пустого, но заполняемого лишь по определенным правилам), значение которого приобретается, в первую очередь, благодаря контексту. Причем контекст может быть самым разнообразным. Есть контекст чисто лингвистический: «Я наклонился, чтобы испить воды из ключа». В данном случае, однозначно, полисемантическое значение слова «ключ» определяется благодаря тому лингвистическому контексту, который заложен в значении каждого из слов, «обрамляющих» понятие.
Возможен контекст общекультурный. Знаменитый пример – фраза «молодой человек склеил в клубе модель». Пятьдесят или семьдесят лет назад она была бы истолкована в духе авиа- или судомоделирования. Сегодня же понятия «модель» и «склеил» воспринимаются совершено по другому. Ныне модели – это работники сферы искусства а глагол «склеить» в данном контексте понимается не в классической интерпретации «скрепить при помощи клея». Для того, чтобы с понятием «парадигма» не произошло подобных казусов, мы и рассмотрим его как концепт, вошедший в обиход научной и философской жизни уже очень давно, но лишь недавно получивший совершенно особое значение в плане философии науки.
Как уже было сказано, термин «парадигма» появляется в греческой философии в значении «пример, образец». В диалоге «Тимей» Платон рассуждает о возникновении космоса и говорит, что демиург, т.е. создатель мира, имел такой мысленный образец перед глазами: «Космос был создан по тождественному и неизменному образцу, постижимому с помощью рассудка и разума»/ Задача демиурга, таким образом, заключается в том, чтобы воплотить этот образец в материи. Этот подход находит свое продолжение в школе неоплатоников. Так, Плотин, разрабатывая учение о триаде Единое – Ум – Душа, отдает функции демиурга Уму, в котором содержится нематериальный образец мира. Этот образец и является парадигмой.
В средневековой христианской философии понятие «парадигма» было заимствовано из греческого и употреблялось в сходном смысле, однако здесь уже появляются первые признаки полисемантичности. Так, Тертуллиан в «Книге о душе» употребляет словосочетание «paradigmate Platonico» – «платоновский пример». Здесь термин употребляется еще в духе древнегреческой традиции. Но чуть позже выдающийся римский грамматик Элий Донат, прославившийся своим учебником латинского языка «Ars grammatica» в книге «О тропах» пишет: «Paradigma est enarratio exempli hortantis aut deterrentis» - «Парадигма – это сказывание привлекательного или отталкивающего примера». [Цит. по 4, C.18]. Таким образом, уже в четвертом веке происходит разделение значения понятия парадигма на привычное и принятое в философской традиции, с одной стороны, и на чисто лингвистическое – с другой. Этот лингвистический аспект становится с течением времени все более заметным, что отражалось, например, авторами «Всеобщей и рациональной грамматики» (известной также как грамматика Пор-Рояля), В. фон Гумбольдтом, Ф. де Соссюром и другими. Такое понимание термина закреплено, например, в «Толковом словаре» Ушакова: Парадигма – таблица форм какого-либо слова, как образец склонения или спряжения.
Параллельно с этим продолжает расширяться философское значение понятия «парадигма». Это расширение идет в основном благодаря окончательному разделению философии и естествознания. Вышедшая из философии наука вырабатывает собственную методологию, которая, в свою очередь, становится объектом пристального внимания философов. Очевидно, что без этого не могла бы существовать сама философия науки. В особенности ярко проявляется именно это значение термина в девятнадцатом веке. Так, Дж. Леопарди в записных книжках отмечает, что «…науки и системы могут развиваться только в рамках парадигм или отдельных примеров, наводящих на размышления» [цит. по 4, С. 20]. Как видим, такое употребление концепта «парадигма» уже приближается к современному его пониманию.
Первое же употребление этого термина за пределами лингвистики произошло, по-видимому, в восемнадцатом веке, и сделал это немецкий физик Г.К. Лихтенберг, который писал, что парадигма – это инструмент, позволяющий вести междисциплинарные исследования: «Из всех эвристических рычагов ни один мне не кажется более плодотворным, чем то, что я назвал парадигмой. Так почему бы не воспользоваться ньютоновской оптикой в качестве образца в учении о старении металлов. Даже сегодня можно попытаться пересмотреть и найти новые подходы к самым ясным явлениям или по крайней мере к тем, которые только кажутся очевидными». [Цит. по 4, C.18]. Здесь уже мы встречаем не только употребление термина в новом философском смысле, но и обнаруживаем междисциплинарный подход – то, на чем через полтора столетия будет базироваться синергетика. Образец, принятый в одной физической дисциплине, может привести к новым открытиям, если применить его в другой области науки – именно это подразумевает под парадигмой Лихтенберг, причем это справедливо не только в отношении естествознания, но и гуманитарных наук и даже философии, например, парадигму физики можно использовать и для рассмотрения учения Канта.