Веды и грамматика Панини

Эта точка зрения соответствовала культовому действу по обращению богов по имени, призыву их к обмену всевозможными благами и ритуальному воспроизведению сезонных и других важных для общества природных явлений. Постоянным кульминацией этого был культ обожения речи: ср. гимн богине Речи, где последняя возведена до уровня «космического правительства», «универсальной жизненной силы».
Первоначальный анализ слов (звучания) происходил уже при составлении и последующем использовании самих ведических гимнов. (Ригведа, или Веда гимнов, — древнейшая из Вед, датируемая примерно второй половиной второго тысячелетия до нашей эры.)
Древнейшие поэтические произведения имели свой принцип анаграмматического построения, заключавшийся в закономерном повторении на протяжении всего текста сочетаний фонем ключевого слова. Ярким примером этого правила является речевой гимн в Ригведе с повторением слогов ва, ваа (а также сочетаний ак, ас в начале гимна). Это компоненты имени богини, которая не называется напрямую: Ваак (именительный падеж ваак, корень основной степени вак «говорить») [2].
Следующий этап познания различных языковых явлений связан с составлением обширных ритуально-мифологических трактатов - брахманов (брахмана «священная книга»), содержащих общие программы действий жрецов во время важных ритуалов с толкованием сопровождающих их ведических стихов. Объяснение целей и смысла ритуала. Эти комментарии к учебникам составлены на языке, существенно отличающемся от языка ведических гимнов. В это время надо предположить протопракритско-поздневедическое двуязычие: сохранение традиции устной передачи культовых текстов и общения на «священном» языке внутри жреческих каст заложило основы фонетической структуры, затем отчасти существенной части морфологического аппарата, служившего «одеждой» для нового языка среднеиндоарийского типа, на котором говорили в мире, вне общества жрецов [15].
В жреческой среде существовала вера в магическую силу заученного слова, ставшая привычным взглядом на него как на самоценное существо, что приводило к ослаблению внимания к смысловой стороне текста. Хотя позднее в развитии этих филологических тем в древней и средневековой Индии явно заметно противостояние «прагматиков-автоматистов» и «интерпретаторов». Так, в «Брахманах» неоднократно и ясно повторяется формула призыва к пониманию: «тот, кто знает это (йа эвам веда), получит плод».
Одним из первых примеров правильных лингвистических экспериментов были глоссы (примечания, примечания, интерпретации) слов Ригведы, вышедшие из употребления в «Айтарейя Брахмане».
Следующим этапом в изучении и интерпретации Вед стало создание специальной дисциплины нирукта (нирукта, условный перевод «этимология», первоначально; «наречение имени бога»), связанной с поиском языковых признаков атрибуции Вед. Конкретный текст конкретному божеству для правильного ритуального использования. С этой целью были составлены списки важных для толкования гимнов Ригведы слов, сгруппированных в ассоциативные ряды (ниханту «низкий», «связка»).
Самая ранняя дошедшая до нас ниханта принадлежит Яаске, автору сохранившейся нирукты (середина I тысячелетия до н.э.). Во времена Яски уже существовала специальная дисциплина — вьяакарана «грамматика» (буквально «рассечение», «анализ»)