Задержание подозреваемого, как мера процессуального принуждения

Введение

Вопрос о процессуальной природе задержания по подозрению не относится к числу широко обсуждаемых или особо спорных. Однако он представляет всё же научный и практический интерес в силу того, что он в той или иной мере касается некоторых других актуальных проблем теории и практики уголовного процесса России: прежде всего, проблем теории доказательств и процессуального принуждения. Проблемы задержания подозреваемого приобретают особую остроту в контексте защиты прав человека, поскольку именно на этом процессуальном действии сходятся наиболее значимые интересы как потерпевших от преступлений, по праву ожидающих от государства немедленной реакции на совершенные в отношении них преступления, так и тех, кого задерживают. Даже кратковременное ограничение свободы невиновного человека – это чрезвычайное происшествие, ставящее под сомнение эффективность работы правоохранительных органов.
Задержание подозреваемого в совершении преступления является весьма распространенной, эффективной мерой принуждения в уголовно-процессуальной деятельности органов предварительного расследования. Выделение законодателем института задержания в отдельную главу еще раз подтверждает тот факт, что это самостоятельный индивидуальный институт, имеющий свои цели, задачи, условия, основания и процессуальный порядок оформления. Но в процессе реализации любого института возникают некоторые недостатки, и задержание тому не исключение.
Задержание подозреваемого, как мера процессуального принуждения

Законодатель в п. 11 ст. 5 УПК РФ определяет задержание подозреваемого как меру процессуального принуждения, применяемую органом дознания, дознавателем, следователем на срок не более 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления. При этом моментом же фактического задержания на основании п. 15 ст. 5 УПК РФ следует считать - момент производимого в порядке, установленном УПК РФ, фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления. Однако, недостаточная определенность содержания момента фактического задержания, которая заключается в не разъяснении законодателем, что же следует понимать под фактическим лишением свободы передвижения лица, является причиной существования на практике двух разновидностей задержания: фактического и уголовно-процессуального.
Несмотря на то, что данный вопрос подвергался фундаментальному исследованию, как среди научных, так и практических работников, но, к сожалению, до настоящего времени этот вопрос так и остается не решенным и не закрепленным в УПК РФ.
Уголовно-процессуальный закон регламентирует только порядок процессуального задержания в кабинете следователя, дознавателя, и при этом не устанавливает правила выполнения действий по физическому захвату и доставлению задержанного.
Многие авторы, описывая порядок задержания, представляют его в виде последовательно совершаемых действий, начинающих с захвата лица и дальнейшего его доставления к должностным органам. При этом захват и доставление, то есть фактическое задержание рассматривается как непроцессуальное действие. А только составление протокола является начальным моментом уголовно-процессуального задержания.
Для полной ясности, проанализируем аргументации некоторых авторов.
С.Б. Россинский к элементам фактического задержания (фактического лишения свободы передвижения лица) относит:
– физический захват лица должностными лицами правоохранительных органов;
– доставление его в орган дознания, дознавателю, следователю .
А.А. Мамошин считает фактическим моментом задержания – момент, с которого лицо, подозреваемое в совершении преступления, удерживается с применением физического насилия или без такового и реально лишается свободы .
А.А. Тарасов в своей работе пишет, что момент фактического задержания подозреваемого, его доставление в правоохранительные органы должны стать составной частью уголовно-процессуального задержания .
А.Н. Чашин считает, что раз задержание как мера уголовно-процессуального принуждения может применяться только к подозреваемому, то фактическое задержание лица на месте совершения преступления не может быть частью уголовно-процессуального. Поэтому задержание как мера процессуального принуждения будет считаться с момента оформления протокола задержания. А вот срок задержания в свою очередь следует считать с момента фактического задержания, а не с момента составления протокола.
Доставление фактически задержанного лица по разным объективным и субъективным причинам может осуществляться достаточно длительно, и в результате это время остается бесконтрольным. Впоследствии, если бы