Написание аналитической минихрестоматии

1.Введение


Становление М. С. Кагана как ученого пришлось на годы институциональных преобразований в науке. Однако и в трудные 1930-е гг., несмотря на аресты и кадровые перестановки, образование и наука продолжали развиваться. Одним из крупнейших культурных центров нашей страны, как и в предыдущие два столетия, оставался Ленинградский университет, где в предвоенные годы М. С. Каган учился, а после войны уже работал. На филологическом факультете преподавали замечательные педагоги и ученые, сохранявшие верность высоким традициям классического образования. М. С. Каган в студенческие годы слушал «блестящие лекции по древнерусской литературе у академика Орлова, по западноевропейскому Средневековью у профессора Смирнова, по русской литературе XVIII - XIX вв. у профессора Гуковского, где каждая лекция была как концерт, когда в актовом зале филологического факультета, куда вмещается четыреста человек, сидеть было негде, стояли, прибегали студенты из других вузов - ведь это был действительно необыкновенный уровень мастерства...», «...это были имена мирового уровня. Это были или профессора, или академики, известные во всем мире своими работами. Это были мастера ораторского искусства».
Однако биографическое литературоведение, содержательно определявшее преподаваемые дисциплины, не отвечало на многие теоретические вопросы, волновавшие молодого М. С. Кагана, поэтому университетское образование он дополнял самообразованием - через обращение к трудам великих мыслителей.
 
2.Внешний анализ

М. С. Каган называл три значимых для него на момент его становления имени: Г.-В.-Ф. Гегель, К. Маркс и Н. Я. Марр.
За Г.-В.-Ф. Гегелем стояла вся классическая европейская философия.
Знание трудов К. Маркса для советского молодого ученого в условиях гегемонии марксистско-ленинской идеологии, освоение лежащих в ее основе принципов было идеологически и жизненно необходимым.
Особый интерес представляет упоминание М. С. Каганом в числе авторов интересующих его трудов Н. Я. Марра, авторитетного ученого своего времени. Будучи академиком еще в императорской России, он и в советское время сохранил свой статус-кво. Археолог и лингвист, он считался основателем советского марксистского языкознания, ему были посвящены многие филологические издания и научные мероприятия 40-50-х гг. ХХ в.,
Хотя в историческом плане «новое учение о языке» Н. Я. Марра оказалось недолговечным - в середине 1950-х гг. ХХ в. оно подверглось резкой критике, надо отметить - обоснованной, нельзя понимать его наследие, трактуя исключительно в рамках археологии и языкознания, - некоторые идеи можно рассматривать как культурологические. Независимо от истинности языковедческих теорий Н. Я. Марра знаковым для науки было его стремление к широким обобщениям имеющегося материала. Конечно, в своих исследованиях он шел от языкознания, но, владея множеством языков и анализируя их динамику, он уходил от эмпирики языкознания в область культурологии, поскольку делал выводы касательно истории культуры в целом, основываясь на лингвистическом материале.
Самым главным своим учителем М. С. Каган считал И. И. Иоффе - заведующего кафедрой истории искусства филологического (позднее - исторического) факультета ЛГУ и научного руководителя его диссертации, посвященной французскому реализму XVII в.
Именно И. И. Иоффе оказал наибольшее влияние на формирование личности М. С. Кагана - его системность мышления, стремление отказаться от конкретных эмпирических данных и сосредоточиться на осмыслении общих культурных тенденций, объясняющих частные факты, - все это будет свойственно в дальнейшем и трудам его ученика. М. С. Каган высоко оценивал наследие своего учителя: «От большинства искусствоведов того времени его отличал философско-теоретический склад ума, а от большинства философов - широкая историко-художественная эрудиция, позволявшая ему писать и специальные работы по истории живописи и музыки, и исследовать историю этих искусств рядом с историей литературы, а в ХХ веке и кинематографа... Сделанное им как ученым и организатором педагогической деятельности нужно оценивать исторически - так начиналось построение материалистической философии культуры с выраставшей на этой основе философско-культурологической концепцией искусства; концепция эта еще не отслоилась от социологии культуры и социологии искусства, что неудивительно - К. Маркс заложил основы теории общества, но не сделал этого по отношению к культуре».
Наряду с И. И. Иоффе М. С. Каган называл среди своих учителей В. Д. Днепрова, автора множества литературоведческих исследований, с которым познакомился уже в зрелые годы.
В послевоенные годы М. С. Каган, вернувшийся с фронта в родной Ленинград, начал свою научную и педагогическую деятельность, которой занимался в течение шестидесяти лет: были изданы сотни статей и десятки книг, осуществлялось научное руководство множеством кандидатских и докторских диссертаций, были прочитаны тысячи лекций тысячам студентов, а главное, последовательно разрабатывались теории, касающиеся различных связанных между собой областей гуманитарного знания.
М. С. Каган шел от одной науки к другой в поисках ответов на те вопросы, на которые в рамках первоначального своего исследовательского поля ответить не мог - об этой своей особенности научного поиска он сам говорил в «Диалогах» с Е. Г. Соколовым, данный научный поиск определил его «путь от эстетики к теории деятельности, от теории деятельности к теории культуры... А от теории культуры - к онтологии». Философ так объяснял необходимость обращения к соседним областям знания: «Создать полноту представления о деятельности можно, только выйдя на проблему деятельности и культуры. А в теорию деятельности я вышел через эстетику, рассматривая искусство как способ деятельности; рассуждая системно, я пришел к тому, что если искусство есть результат конкретной формы деятельности, то, значит, понять что такое художественное творчество из самой эстетики я не могу. Я должен выйти за пределы эстетики».
М.С. Каган вместе со своими учениками и единомышленниками подготовил фундаментальную теоретико-историческую базу для нового понимания и объяснения феномена искусства в культуре и культурах. Это понимание воплотилось в трех томах, посвященных художественной культуре человечества в целом и разным ее историческим формациям. На этой научной основе сформировались вузовские и школьные предметы и учебные программы по мировой и отечественной художественной культуре. Начиная со второй половины 1980-х годов они вошли в госстандарты по образованию, успешно внедрялись в практиках художественного образования и воспитания обучающихся и в подготовке преподавателей этого профиля.
М.С. Каган очень серьезно относился к работе в специальном секторе популяризации научных знаний. Он много лет читал лекции широкой публике в Обществе «Знание», писал популярные брошюры по эстетическому воспитанию и художественной культуре, которые издавались огромными тиражами. Их распространение достигало просветительских учреждений как в центральных пространствах, так и в отдаленных пределах страны.
Огромную роль в успехе исследований М.С. Кагана и просветительской деятельности сыграло его внимание к теоретико-методологическим проблемам науки и образования. Имеется в виду разработка им теории человеческой деятельности, теории общества, теории ценностей, а также о