библейский подтекст в произведении П. Зюскинда

Интерес к творчеству Патрика Зюскинда возник с момента публикации его первых произведений, однако большим вкладом в изучение первого романа стали исследования Гладилиной Н.В. [3], Никитиной М.В. [6], Пестерева В.А. [7], Салаховой А.Р. [8] и др.
Несмотря на то, что мир Гренуя представляет собой нечто страшное и зловоенное, при этом герой – гений, художник, творец – сумма запахов, вонючая клоака, из которой он и появился на свет, но при этом герой – гений, художник, творец: «И это случилось.... И великий Гренуй увидел, что это хорошо, очень, очень хорошо».
Отметим, что в этих строчках герой «приравнивается» к богу, а сами слова относят нас к строкам из Библии: «…и увидел он, что это хорошо».
В дальнейшем, в тексте романа, автор называет своего героя Великим, Единственным, Великолепным: ср.: den Großen, den Einzigen, den Herrlichen [5, c. 162].
Как и любой художник, Гренуй не может примириться с тем миром в котором он живет, с его горубостью и, по сути, пытается ее достичь, но его усилия приводят к изоляции. В романе все действия Жана-Батиста приобретают особое смысловое качество, определяемое частицей "анти": антиличность, его антидуховные поиски, антигерой романа.
Подразумеваемые в повествовании библейские мотивы служат для создания резкого, зачастую беспощадно язвительного контраста с обстоятельствами жизни героя. Произведение пронизано оборотностью аналогических связей; мифологические парадигмы, проецируемые на ничтожную и жуткую личность парфюмера, как бы выворачиваются наизнанку; в романе господствует атмосфера иронической дистанции и пародии на Зло, стремящееся к власти над миром.
Пародийны и символичны уже имя и фамилия главного персонажа, хотя внешне они звучат как классически заурядные для «среднего» француза: Жан_Батист Гренуй. Но «гренуй» (grenouille) по-французски – «лягушка», и эта своеобразная авторская подсказка-сигнал сразу вызывает целый ряд ассоциаций и аналогий с сущностью героя.
В Библии лягушки, жабы фигурируют в эпизоде 2-й Казни Египетской, посланной в наказание фараону за ожесточение и упорство. (Гренуя также резонно рассматривать как наказание людям за грехи). В том же эпизоде жабы связываются с разложением и вонью: «Жабы вымерли в домах, на дворах и на полях. И собрали их в груды, и воссмердела земля». В аналогичной, пропитанной трупной вонью атмосфере появляется на свет Гренуй.